Лёгкое дыхание (СИ)

Бриенна проигнорировала его, отправляясь в воду и оставляя рубашку на берегу. Она опустилась под воду с головой, наслаждаясь ощущением чистоты, окружающей ее. Плевать, что холодно — отогреться она успеет. Вынырнув, она принялась яростно оттирать себя, пообещав себе, что обязательно свяжет мочалку из лоскутов, которые остались от ее рубашки и лосин. Она присела, шевеля под водой пальцами ног, быстро протирая их руками. Только после того, как она третий раз принялась соскребать ногтями грязь с коленей, позади раздалось покашливание. Бриенна замерла.

Она не забыла. Конечно, нет. Просто… это было так естественно, быть рядом с Джейме, что ей в голову не пришло, что он может смотреть.

Но когда она обернулась, он не подсматривал. И не выглядел так, будто только что подсматривал, тем самым дразня ее. Он разглядывал ее грязную одежду, стоя над ней и двигая ее протертую до дыр, засаленную тунику носком сапога. Пожалуй, от нее придется избавиться совсем.

— Хватит плескаться, женщина, вылезай. Там не так и тепло.

— Отвалите, сир, — Бриенна прополоскала горло и с удовольствием промыла нос. Теперь она чувствовала себя почти чистой. Оставалось, как всегда, самое сложное: уговорить Джейме бросить ей рубашку, не заставляя ее выходить из воды.

Стоило их взглядам сойтись на рубашке — и его улыбка приобрела то самое, коварное, грязное выражение, которое было ей так знакомо.

— Ну ты же понимаешь, да? — заговорил он низким тоном, прогуливаясь вдоль берега и наблюдая насупившуюся Бриенну, сидевшую по плечи в воде и действительно, начинающую замерзать.

— Сир Джейме…

— Не-а. О, мой золотой рыцарь в сияющих доспехах!

Она вздохнула.

— Ты как шут на ярмарке, Джейме. Сколько тебе лет?

— Много. Не так уж. Навсегда семнадцать. Ну, я жду.

Эта игра была изобретена им так давно, что Бриенна даже не могла вспомнить, когда. Еще один тяжелый вздох, и она закатила глаза и послушно пробубнила, чувствуя себя счастливой дурой:

— О, мой золотой рыцарь в сияющих доспехах! Не соблаговолите ли вы подать мне рубашку?

— Фи, как бесчувственно. Но я буду добр к тебе сегодня.

Она поймала ее и поспешно натянула. Запах Джейме мгновенно окутал ее, прикосновение льна к телу заставило ее забыть о том, что рубашка вряд ли прикрывает бедра, и она блаженно прикрыла глаза.

Идеально.

— Пойдем, женщина. Там обед может быть уже готов. Рыбная похлебка, запеченный кролик и немного шиповника на десерт.

Абсолютно идеально.

— Осторожно, женщина! У тебя капают слюни — поскользнешься!

…Почти.

*

Женщина была с ним. Снова. Джейме шагал, перепрыгивая через расщелины между камней, периодически оглядываясь и стараясь не слишком таращиться на Бриенну, но желая убедиться, что она все еще не свалилась без сознания где-нибудь и не разбила свою упрямую башку о камни.

Семеро, он не мог не чувствовать, что сердце вырывается из груди.

После двух месяцев без единого живого существа вокруг, не считая тех, на кого он охотился, он готов был приветствовать появление хоть занудного септона, хоть, будь он неладен, Мизинца. Но небеса послали ему лучшее. Он определенно был любимчиком судьбы.

Вся радость в первое мгновение от появление Бриенны пропала, стоило Джейме приняться за медленное развязывание ее лат. Это было долгое и мучительное занятие для человека с одной рукой, но иначе он бы ее просто не дотащил до своей пещеры. Однако, когда он все же снял одну из ножных пластин, то у него появился кислый вкус во рту.

Женщина была до крайности истощена.

Он не поверил глазам, он потрогал ее — помня симпатичные округлости ее мощных, мускулистых бедер, прижимавшихся к нему ночью под одеялом в поисках тепла, он мог точно сказать, что она потеряла фунтов тридцать своего веса, если не больше.

Красоты это ей не прибавило.

Под доспехами он обнаружил ее невозможно грязные штаны с кровавыми пятнами, и дело стало выглядеть совсем дурно.

«Самое предполагаемое — ее держали в каком-нибудь застенке, морили голодом, насиловали, а потом она освободилась каким-то образом и бежала». Зубы заскрипели друг о друга, он наморщил лоб, потер его, выдохнул несколько раз, заставил себя не думать. В мире было достаточно подонков, которые готовы были делать что угодно, представься им только случай и жертва.

Потом она очнулась. После того, как он двадцать часов сходил с ума, делая обычные дела — чуть дольше, чем это заняло время, будь у него вторая рука, и чуть быстрее, чем если бы он был один. Но он больше не был один.

— Как дела в Королевской Гавани? Много ли голов на копьях? — осведомился он, когда они отобедали. Бриенна ела без аппетита. Джейме отметил это, как и то, какие усилия застенчивая леди предпринимает для того, чтобы спрятать под одеялом свои умопомрачительные ноги.

— Много, — вздохнула женщина, — очень много.

— И как, интересно мне знать, голова моего братца уцелела.

— Королева не предпринимает никаких решений, не посоветовавшись с лордом Тирионом…

Пока Бриенна ела, а потом говорила о Тирионе, о Дейенерис, о Сансе, Джейме был не здесь. Он задавал вопросы и отшучивался, но мысли его, как и сердце, были заняты другим.