Лионель Линкольн, или Осада Бостона

— У этой женщины совсть не чиста. Она видитъ, что я про нее все знаю, и это заставляетъ ее трепетать.

— Позвольте, что же такое вы можете про нее знать? Я въ нкоторомъ род естественный защитникъ мистриссъ Лечмеръ и имю право требовать отъ ея имени, чтобы вы сказали, въ чемъ вы ее обвиняете.

— Отъ ея имени! Пылкій юноша! Вы сперва дождитесь, чтобы она сама дала вамъ такое порученіе. Тогда вы получите громовый отвтъ.

— Ну, такъ вы мн лично объясните, хотя бы въ силу вашего собственнаго общанія разсказать мн о какихъ-то моихъ семейныхъ несчастіяхъ, которыя мн неизвстны.

— Да, это врно: я знаю многое, — отвчалъ старикъ. — Если вы сомнваетесь, сходите внизъ и справьтесь у здшней несчастной обитательницы или у преступной вдовы Джона Лечмера.

— Я сомнваюсь только въ томъ, могу ли я дольше ждать. Время идетъ и идетъ, а мы съ вами еще и не приступали къ разговору.

— Я вамъ объясню все, но не здсь и не сегодня.

— Долго ли еще ждать? Время тревожное, сомнительное. Неизвстно, что можетъ случиться, и гд мы съ вами оба будемъ.

— Вотъ какъ! Вы уже сомнваетесь… Какъ, однако, васъ успли напугать простые вооруженные мужики! Нтъ, не безпокойтесь: въ свое время и въ своемъ мст я вамъ все разскажу. Да, Присцилла Лечмеръ! Твой часъ приближается. Къ твоей судьб приложена печать.

Ліонель принялся убждать, упрашивать, но старикъ быль непоколебимъ. Снизу послышался голосъ Абигаили, звавшей сына. Тотъ долго не откликался на ея зовъ, но когда въ ея голос послышались злыя ноты, онъ нехотя всталъ и пошелъ. Ліонель не зналъ, что ему длать. Тетка не знала, что онъ находится тутъ въ дом, а если бы Абигаиль считала нужнымъ, чтобы онъ показался, то она, вроятно, позвала бы его одновременно съ Джобомъ. Свои посщенія Ральфа онъ всегда по возможности скрывалъ. Поэтому онъ незамтно ушелъ, не прощаясь со старикомъ, и сталъ спускаться съ лстницы. Отсюда онъ увидалъ мистриссъ Лечмеръ, которую Джобъ провожалъ съ фонаремъ. Онъ слышалъ, какъ мать приказывала юродивому проводить старую лэди до экипажа.

Въ дверяхъ мистриссъ Лечмеръ обернулась, и свтъ отъ свчки, которую держала Абигаиль, упалъ на ея лицо. Ліонель разглядлъ, что черты его двоюродной бабки снова приняли обычное, суровое, холодное выраженіе, только слегка смягченное нкоторой задумчивостью.

— Забудьте все это, Абигаиль, — говорила мистриссъ Лечмеръ. — Этотъ подозрительный старикъ собралъ кое-какіе факты по наслышк и пугаетъ насъ ими. Я подумаю и приму мры. A вамъ здсь не зачмъ больше жить, моя добрая Абигаиль. Ни вамъ, ни вашему сыну. Я васъ обоихъ устрою гораздо лучше. Такъ нужно.

Какъ только старая лэди ухала, Ліонель сошелъ съ лстницы и явился передъ Абигаилью, которая чрезвычадно изумилась, видя его опять.

— Послушайте, — сказалъ онъ, — я все слышалъ, что здсь говорилось, поэтому скрывать отъ меня подробности совершенно безполезно. Разскажите мн ихъ.

— Нтъ! Нтъ! — въ ужас воскликнула Абигаиль. — Ради Бога, маіоръ Линкольнъ, не заставляйте меня говорить. Я дала клятву…

Она не договорила. Ее душило волненіе. Ліонелю стало совстно, что онъ довелъ до такого состоянія женщину. Онъ успокоился самъ и сталъ успокаивать ее.

— Уходите! Уходите! — говорила она, указывая ему рукою на дверь. — Я только тогда успокоюсь, когда вы уйдете! Оставьте меня одну съ Богомъ и съ этимъ страшнымъ старикомъ!

Онъ боялся оставить ее въ такомъ разстроенномъ состояніи, но скоро вернулся Джобъ, и Ліонель ушелъ.

Вернувшись на Тремонтъ-Стритъ, Ліонель узналъ, что мистриссъ Лечмеръ благополучно возвратилась и легла спать, а также и об ея внучки. Ліонель послдовалъ ихъ примру и, придя къ себ въ комнату, заснулъ посл всхъ перенесенныхъ треволненій крпко-крпко, точно умеръ.

Глава XIII

Работай, духъ зла! Ты поставленъ на ноги. Направляйся туда, куда захочешь.

Шекспиръ

.

Вызванная описанной нами военной экспедиціей тревога pаcпрсстранилась по всему атлантическому побережью и бурнымъ втромъ домчалась даже до западныхъ горъ. Все мужское населеніе отъ Массачусетской бухты до прозрачныхъ водъ Коннектикута поднялось, какъ одинъ человкъ. Высчитано было, что посл рокового дла при Лексингтон за оружіе взялось боле ста тысячъ человкъ, причемъ двадцать пять тысячъ сосредоточились на полуостровахъ Бостонскомъ и Чарльстоунскомъ.

Гэджъ, опираясь на постоянно усиливавшіяся войска и на огромный военный флотъ, смотрлъ на пряближающуюся бурю съ твердостью и въ то же время съ благодушнымъ спокойствіемъ, которое было свойственно его характеру. Совтники все время внушали ему мстительныя мры, но онъ уклонялся отъ этого и старался, напротивъ, успокоить волненіе мирнымъ воздйствіемъ. Впрочемъ, онъ понималъ, что даже съ тми войсками, которыя у него теперь были подъ рукой, опасно было бы двинуться вглубь сграны, и что онъ можетъ держаться съ успхомъ только на занятомъ англичанами полуостров.