Лионель Линкольн, или Осада Бостона

— Вашъ собесдникъ, маіоръ Линкольнъ, не боялся ходить но этимъ улицамъ ни днемъ, ни ночью даже въ то время, когда тотъ, кого вы называете своимъ государемъ, не стснялся подъ охраной мира давить и душить нашу свободу. Теперь, когда весь народъ возсталъ, какъ одинъ человкъ, неужели я буду бояться показываться во всякое время на собственной своей родин?

— Вы говорите черезчуръ смло. Такъ нельзя, находясь въ англійскомъ лагер. Я спрошу васъ самихъ: какія мры я обязанъ принять въ подобномъ случа?

— Это ужъ дло личной совсти маіора Линкольна, — возразилъ незнакомецъ. Потомъ, какъ бы вспомнивъ опасность своего положенія, онъ прибавилъ, смягчая тонъ:- Впрочемъ, лица изъ этой фамиліи не способны были на роль доносчиковъ, когда жили у себя на родин.

— Ихъ потомокъ тоже не способенъ на такую роль, — сказалъ Ліонель, — но я прошу васъ, чтобы это наше свиданіе было послднимъ. Мы не должны больше съ вами встрчаться иначе, какъ на пол битвы. Подобные спорные вопросы ршаются не иначе, какъ съ оружіемъ въ рукахъ.

— Хорошо! — сказалъ незнакомецъ, схватывая молодого человка за руку и горячо пожимая ее въ порыв благороднаго соревнованія. — Да заступится же Богь за правое дло!

Незнакомецъ завернулся въ плащъ и быстро ушелъ.

Дня черезъ три посл этого случая Ліонель ршился сдлать еще разъ попытку вывдать у Абигаили Прэй волновавшую его тайну. Онъ огправился вечеромъ въ старый магазинъ, но не засталъ тамъ никого и, не желая возвращаться домой, пошелъ прогуляться по узкимъ и темнымъ улицамъ Нордъ-Энда. Идя, куда глаза глядятъ, онъ дошелъ до Коппсъ-Гилля, гд англійскій генералъ распорядился поставить батарею изъ нсколькихъ орудій. Обойдя ее подальше, чтобы не разговаривать съ часовыми, Ліонель поднялся на пригорокъ и слъ на камень. Кругомъ было темно и такъ тихо, что можно было разслышать малйшій шелестъ втерка. Вдругъ онъ увидлъ передъ собой чью-то темную фжгуру. Вынувъ на всякій случай саблю, молодой офицеръ сказалъ:

— Сэръ, мы съ вами выбрали очень уединенное мсто для размышленій.

Фигура, должно быть, принадлежала человку, совершенно неспособному смущаться отъ чего бы то ни было. Всякій другой на его мст хотя бы вздрогнулъ, а этотъ медленно и спокойно обернулся въ сторону маіора и проговорилъ тихимъ, предостерегающимъ голосомъ:

— На холм стоитъ гренадеръ съ ружьемъ. Если онъ услышитъ разговоръ, онъ насъ заберетъ обоихъ, несмотря на то, что одинъ изъ насъ маіоръ Линкольнъ.

— Джобъ! — сказалъ Ліонель. — Зачмъ вы тутъ шатаетесь ночью, точно воръ? Что вы тутъ длаете?

— Не я одинъ здсь шатаюсь, — мрачно возразилъ юродивый. — Почему же это я — воръ, а другой, кто сюда же пришелъ на Коппсъ-Гилльскія могилы, не воръ?

— Ты хорошо отвтилъ юноша, — улыбнулся Ліонель. — но все-таки, что ты тутъ длаешь? Какое еще взялъ на себя дьявольское порученіе?

— Джобъ любитъ гулять на могилахъ, пока не запоютъ птухи. Говорятъ, будто мертвецы ходятъ по земл, покуда живые люди спятъ.

— Ты что же это собираешься вступить въ сношенія съ мертвсцами?

— Ихъ гршно тревожить вопросами. Я просто хочу себя пріучить къ ночной сырости и прохлад, потому что мн скоро самому предстоитъ бродить въ саван по ночамъ.

— Тсъ! — произнесъ Ліонель. — Что это шумитъ?

Джобъ наклонилъ голову, прислушался и сказалъ:

— Это втеръ гудитъ, и шумятъ волны въ бухт.

— Ни то, ни другое, — возразжлъ Ліонель. — Я ясно разслышалъ глухой гулъ, по крайней мр, сотни голосовъ. Не могло же мн это послышаться

— Ну, стало быть, это души умершихъ говорили между собой, — сказалъ юродивый. — Ихъ голоса, какъ разсказываютъ, похожи на шумъ втра.

Ліонель провелъ рукою по лбу, досадуя на свою впечатлительность, и сталъ спускаться съ холма. Идіотъ пошелъ слдомъ за нимъ.

— Ты меня только смутилъ, дуракъ, — сказалъ маіоръ. — Но я и сейчасъ слышу глухіе голоса и какъ будто что-то тяжелое падаетъ на землю.

— Это крышки гробовъ закрываются, — сказалъ Джобъ. — Мертвецы возвращаются въ свои могилы.

Ліонель быстро пошелъ прочь, испытывая тайный ужасъ и даже не замчая, что Джобъ все время за нимъ идетъ. На Линнъ-Стрйт юродивый вдругъ снова заговорилъ съ нимъ:

— Вотъ этотъ домъ называется Филипсъ-Гаузъ. Его выстроилъ губернаторъ, который пріхалъ сюда голякомъ, здсь разбогатлъ и получилъ отъ короля титулъ. Его внукъ теперь важный господинъ. Я замчаю, что вс голяки, разбогатвшіе въ Амеркк, дутъ къ королю и получаютъ титулы, а сыновья титулованныхъ баръ прізжаютъ сюда и становятся голяками. Нэбъ говоритъ, что Джобъ тоже сынъ титулованнаго барина.

— Это только доказываетъ, что Нэбъ такая же сумасшедшая, какъ и ея сынъ, нисколько не лучше, — отвчалъ Ліонель. — Вотъ что, Джобъ мн завтра необходимо поговорить съ твоей матерью. Когда я ее могу застать?

Отвта не было. Ліонель обернулся и къ своей досад увидалъ, что Джобъ исчезъ. Молодой маіоръ вернулся къ себ домой и сейчасъ же легъ спать.

Глава XV