Лионель Линкольн, или Осада Бостона

Юродивый остановился на минуту и съ самымъ искреннимъ удивленіемъ поглядлъ на офицера, потомъ, не отвчая, перемнилъ дорогу и черезъ нсколько поворотовъ вступилъ въ такой узкій проходъ, что отъ одной до другой стны можно было достать руками. Офицеръ съ минуту колебался, входить ли ему въ этотъ проходъ, до такой степени онъ былъ теменъ и извилистъ, но потомъ ршился и послдовалъ за проводникомъ. Черезъ нсколько минутъ проходъ кончился, и они вышли на боле широкую улицу.

— Вотъ! — сказалъ Джобъ, съ торжествующимъ видомъ оглядываясь на пройденное ущелье. — Улица, на которой живетъ король, похожа ли на эту?

— Нтъ, ужъ берите ее себ, господа бостонцы… Его величество охотно вамъ ее уступитъ, — отвчалъ офицеръ.

— Мистриссъ Лечмеръ — знатная лэди, — продолжалъ юродивый, очевидно. придерживаясь своеобразнаго хода своихъ отрывочныхъ, несвязныхъ мыслей;- она ни за что не согласилась бы жить на этой улиц, хотя она шириной соответствуетъ узкой дорог, ведущей на небо, какъ говоритъ старая Нэбъ. Я думаю, что по этой самой причин она и называется улицей Методистовъ.

— Я тоже слышалъ, что дорога на небо очень узкая, но она, кром того, и прямая, а твоя — нтъ, — сказалъ офицеръ, котораго болтовня юродиваго начала забавлять. — Однако, время идетъ да идетъ. Намъ не слдуетъ тратить его на пустяки.

Джобъ свернулъ направо и пошелъ по другой улиц, у которой быю нсколько больше правъ на это названіе, чмъ у предыдущей. Съ каждой ея стороны выступали впередъ первые этажи деревянныхъ домовъ. Улица была извилистая, съ поворотами. Когда она кончилась, показалась небольшая трехугольная площадь. Джобъ пошелъ прямо черезъ ея середину. Тамъ онъ опять остановился и сталъ смотрть съ серьезнымъ видомъ на большую церковь, составлявшую одну изъ сторонъ треугольника. Наконецъ, онъ сказалъ:

— Это Ольдъ-Нортъ. Есть ли гд-нибудь еще такая красивая церковь? Въ такомъ ли храм молится король?

Офицеръ взглянулъ на эту церковь пуританскаго стиля и съ улыбкой вспомнилъ то время, когда онъ самъ, бывало, глядлъ на нее почти съ такимъ же восторгомъ, какъ этогь юродивый. Джобъ посмотрлъ на выраженіе его лица и сдлалъ ошибочное заключеніе. Онъ указалъ рукой на одну изъ самыхъ узкихъ улицъ, выходившихъ на площадь, застроенную домами съ претензіей на архитектурный стиль, и сказалъ:

— Видите вы, сэръ, вс эти дворцы? Томми Шелудивый жилъ прежде вонъ въ томъ, съ колоннами, на которыхъ цвты и внки. Томми Шелудивый любилъ внки. Ему не нравился общественный домъ здшней провинціи, и потому онъ жилъ здсь. Говорятъ, онъ теперь живетъ у короля въ буфет.

— Кто же такой былъ этотъ Томми Шелудивый? — спросилъ офицеръ. — И какое право онъ имлъ жить въ общественномъ дом?

— Какъ какое право? Онъ былъ губернаторъ, а во всякой провинціи общественный домъ принадлежитъ королю, хотя выстроенъ онъ народомъ и содержится на народныя деньги.

— Позвольте спросить, сэръ, — сказалъ Меритонъ, все время не отстававшій отъ своего господина, — неужели американцы всякаго своего губернатора называютъ Шелудивымъ Томми?

Офицеръ обернулся на глупый вопросъ своего лакея и вдругъ увидалъ, что его старикъ-попутчикъ до сихъ поръ идетъ вмст съ ними. Старикъ стоялъ, опираясь на палку, и внимательно глядлъ на домъ, въ которомъ проживалъ Гутчинсонъ. Свтъ луны падалъ отвсно на его морщинистое, но выразительное лицо. Офицеръ до такой степени удивился, когда увидалъ его, что даже позабылъ отвтить своему слуг, и уже Джобъ самъ взялся объяснить и оправдать свои слова.

— Конечно, американцы всхъ губернаторовъ такъ называютъ, — сказалъ онъ. — Они каждаго человка называютъ настоящимъ его именемъ. Прапорщика Пека они зовутъ прапорщикомъ Пекомъ; діакона Винслоу — діакономъ Винслоу, и посмотрите, какъ вс будутъ удивлены, если вы этихъ лицъ станете называть какъ-нибудь иначе. Я Джобъ Прэй, и меня вс зовутъ Джобъ Прэй. Отчего же губернатора Томми Шелудиваго не называть Томми Шелудивымъ?

— Ты, смотри, не очень позволяй себ при мн такъ непочтительно выражаться о представител короны! — шутливо пригрозилъ Джобу офицеръ. — Вдь я военный!

Юродивый опасливо отодвинулся на нсколько шаговъ и сказалъ:

— Вы, вдь, говорили, я слышалъ, что вы бостонецъ.

Офицеръ собирался шутливо ему отвтить, но старикъ быстро подошелъ и всталъ между ними обоими, проговоривши вполголоса:

— Этотъ юноша понимаетъ узы крови и родины. Я уважаю его за такое чувство.

Офицеръ ничего не сказалъ и повернулся, чтобы итти дальше. Онъ поэтому не замтилъ, какъ старикъ пожалъ юродивому руку и сказалъ ему нсколько словъ въ похвалу.