Лионель Линкольн, или Осада Бостона

— Вроятно, у него были на это извстныя причины, — вмшался незнакомецъ, желая поддержать юродиваго въ хорошемъ настроеніи духа. — Вдь такъ, Джобъ? Причины были?

— Просто онъ всю ее слопалъ самъ! — сказалъ разсерженный каштанъ.

Абигаиль, сидвшая на полу, судорожно сжала об руки, хотла встать и заговорить, но снова приняла прежнюю смиренную позу и промолчала, словно лишившись дара слова отъ охватившаго ее сильнаго волненія.

Незнакомецъ. не обратилъ никакого вниманія на эту пантомиму и продолжалъ задавать свои вопросы такъ же непринужденно и хладнокровно, какъ и раньше.

— Гд же эта провизія? Она еще здсь? — спросилъ онъ.

— Конечно, здсь. Джобъ ее спряталъ до возвращенія маіора. Ральфъ и маіоръ Линкольнъ забыли сказать Джобу, что длать съ провизіей.

— Удивляюсь, отчего вы не понесли ее за ними.

— Вс привыкли считать Джоба дуракомъ, — отвчалъ юродивый, — но онъ не настолько глупъ, чтобы относить обратно въ горы провизію, которую онъ только что оттуда принесъ. Вы думаете, тамъ мало състныхъ припасовъ, что ли? Успокойтесь, тамъ ихъ сколько угодно, — прибавилъ онъ, и глаза его заблестли отъ удовольствія. Видно было, что онъ хорошо понимаетъ и цнитъ это преимущество. — Туда постоянно привозятся цлые воза всякаго провіанта, тогда какъ здсь въ город — голодъ.

— Это врно. Я и забылъ, что они оба ушли къ американцамъ. Вроятно, они вышли изъ города подъ тмъ блымъ знаменемъ, которое вы съ собой носите?

— Джобъ знамени не носитъ. Знамена носятъ знаменщики. Джобъ принесъ отличную индюшку и изрядный окорокъ, но знамени у него не было.

При перечисленіи этихъ съдобныхъ вещей у кап тана уши насторожились, и онъ вторично готовъ былъ нарушить правило приличія, но незнакомецъ не далъ ему на это времени, продолжая разспросы:

— То, что вы говорите, Джобь, все очень разумно, а я вижу, что все это правда. Ральфу и маіору Линкольну не трудно было выйти изъ города такимъ же точно способомъ, какимъ вы въ него вошли.

— Разумется, — сказалъ Джобъ, котораго эти вопросы уже утомили, такъ что онъ уткнудся головой въ одяло. — Ральфъ дорогу знаетъ, онъ въ Бостон родился.

Незнакомецъ взглянулъ на внимательно слушавшую Сесиль и сдлалъ ей поклонъ, давая понять, что онъ узналъ вполн достаточно. Сесиль поняла его и сдлала движеніе, чтобы подойти къ Абигаили, когорая отъ времени до времени испускала горькіе вздохи и стоны.

__ И первымъ дломъ сейчасъ же позабочусь, чтобы у васъ было все необходимое, — сказала она, — и только посл этого воспользуюсь тми свдніями, которыя отъ васъ получила.

— Не заботьтесь вы о насъ, пожалуйета, — тономъ горькой покорности судьб отвчала Абигаиль. — Намъ нанесенъ послдній ударъ, и такимъ жалкимъ людямъ, какъ мы, остается только безропотно всему покориться. Богатство и изобиліе не спасли вашу бабушку отъ могилы, и надо мной, быть можетъ, также сжалится смерть и придетъ ко мн… Гршница я! Что это я говорю? Никакъ не могу заставить свое строптивое сердце терпливо ждать своего срока!

Разстроенная отчаяніемъ несчастной женщины, вспомнивъ къ тому же, что и мистриссъ Лечмеръ умирала среди намековъ на ея гршную жизнь, Сесиль нсколько минутъ грустно молчала, потомъ собралась съ мыслями и сказала голосомъ, въ которомъ звучало и христіанское состраданіе, и женская кротость.

— Намъ не запрещается заботиться о нашихъ земныхъ потребностяхъ, каковы бы ни были наши грхи, и вы, разумется, не откажетесь принять отъ меня услуги, которыя я собираюсь вамъ оказать… Пойдемте, — прибавила она, обращаясь къ своему спутнику. Замтивъ, что капитанъ Польвартъ хочетъ подойти къ ней, чтобы предложить ей руку, она вжливо ему поклонилась и сказала:- Благодарю васъ, капитанъ, но только вы, пожалуйста, не безпокойтесь. Со мной вотъ этотъ достойный человкъ и еще Меритонъ, а у дверей меня дожидается горничная. У васъ, вроятно, и свои дла есть.

Она улыбнулась капитану грустной и кроткой улыбкой и вышла изъ башни прежде, чмъ тотъ усплъ что-нибудь отвтить.

Хотя Сесиль и ея спутникъ выспросили у Джоба все, что онъ могъ, по ихъ мннію, знать, и во всякомъ случа все то, что имъ было нужно, однако, Польвартъ остался въ комнат и, повидимому, еще не собирался уходить. Впрочемъ, онъ скоро замтилъ, что ни мать, ни сынъ не обращаюгъ на него ни малйшаго вниманія. Абигажль сидла попрежнему на полу, опустивъ голову на грудь, а Джобъ лежалъ на кровати въ состояніи тупой апатіи. Только тяжелое дыханіе показывало, что онъ живъ. Капитанъ окинулъ глазами жалкую, нищенскую обстановку, но это не отвлекло его отъ принятаго намренія. Онъ подошелъ къ жалкой койк юродиваго и дко сказалъ ему:

— Вы должны мн сказать, что вы сдлали съ провизіей, которую получили отъ мистера Седжа. Я не позволю вамъ въ такомъ важномъ дл не исполнить своей обязанности. Отвчайте мн правду, если не желаете имть опять дло съ ирландскими гренадерами.

Джобъ упрямо молчалъ, но Абигаиль подняла годову и отвтила за сына:

— Джобъ всегда аккуратно приносилъ майору провизію, когда являлся въ городъ. Если бы даже Джобъ и способенъ былъ воровать, онъ никогда бы не сталъ воровать у майора.