Лионель Линкольн, или Осада Бостона

Генералъ поклонялся, отдалъ приказаніе одному изъ младшихъ офицеровъ и ушелъ къ тому мсту, гд производились работы. Новый проводникъ Сесили сказалъ, что можно идти. Ceсиль бросила послдній взглядъ на спокойное великолпіе пейзажа бухты, на тихія кровли Бостона, на людей, копошившихся на сосднемъ холм, гд производились такія же точно работы, какъ и на здшнемъ, — потомъ запахнула поплотне свою тальму и легкой молодой походкой стала спускаться съ холма.

Глава XXX

Мятежныя должны окружены мятежными деревьями; далекіе лса, горы и волны отражаютъ мятежное эхо.

Битва при Кегс.

Громадная блая кокарда на шляп новаго проводника была для Сесили единственнымъ указаніемъ на то, что онъ состоитъ въ чин капитана колоніальнаго ополченія, поднявшагося на защиту правъ колонистовъ. Во всемъ остальномъ костюм не было ровно ничего военнаго, кром громадной сабли съ колоссальнымъ серебрянымъ эфесомъ, очевидно принадлежавшей еще какому-нибудь предку, сражавшемуся въ старыхъ колоніальныхъ войскахъ. Носитель этой страшной сабли оказался, однако, человкомъ вовсе не страшнымъ; напротивъ, онъ отнесся къ своей плнниц съ самымъ заботливымъ вниманіемъ.

Внизу холма онъ добылъ для нея телгу, возвращавшуюся порожнякомъ, и усадилъ ее тамъ на сидньи, подвшенномъ на ремняхъ. Самъ онъ услся съ ней рядомъ, а Меритонъ, незнакомецъ и два первыхъ проводника сли прямо на дно телги. Сначала хали очень медленно, потому что дорогу загромождали другія телги, такъ что приходялось останавливаться чуть не на каждомъ шату, но когда выхали на дорогу въ Роксбюри, дло пошло скоре.

— Не жалйте кнута! — сказалъ офицеръ возниц, когда дорота стала свободне. — Поддержите честь своихъ лошадей… Сударыня, вы эту зиму провели, вроятно, въ Бостон?

Сесиль въ отвтъ только наклонила голову.

— Въ дамскихъ глазахъ королевская армія должна значительно выигрывать передъ нашимъ колоніальнымъ ополченіемъ, но и у насъ есть люди, хорошо знакомые съ военнымъ дломъ и очень воинственные съ виду (при этомь офицеръ выставилъ впередъ эфесъ своей праддовской сабли). Королевскіе офицеры мээмъ, вроятно, часто даютъ вамъ въ Бостон балы и вечера?

— Я полагаю, что очень мало нашлось бы среди насъ охотницъ посщать эти увеселенія.

— Да наградитъ ихъ за это Богъ! Каждое ядро, которое мы бросаемъ въ городъ, для насъ точно капля крови изъ сердца… Я думаю, что посл Чарльстоунскаго дла королевскіе офицеры перестали такъ презрительно относиться къ колонистамъ, какъ относились раньше.

— Это дло произвело на всхъ въ Бостон такое сильное впечатлніе, которое не забудется никогда.

Молодой американецъ по печальному тону, которымъ были сказаны Сесилью эти слова, сразу догадался, что онъ своимъ торжествомъ разбередилъ у нея какую-то рану. Онъ замолчалъ, не ршаясь продолжать такъ неудачно заведенный разговоръ. На слдующемъ поворот имъ встртился конный отрядъ, галопомъ скакавшій къ тому холму, съ котораго они только-что спустились. Командиръ отряда остановился, когда поравнялся съ телгой, и офицеръ велдъ своей телг также остановяться, замтивъ, что командиръ хочетъ ему что-то сказать.

У этого новаго офяцера былъ очень внушительный видъ, такъ что Сесиль невольно ярислушалась къ его разговору съ особеннымъ вниманіемъ. На немъ костюмъ былъ какой-то полувоенный, полуштатскій, но выправка и манеры были у него совсмъ военныя. Когда онъ остановился, около него стали прыгать и ласкаться три или четыре собаки, быстро шмыгавшія между ногами его коня.

— Я полагаю, господа, — сказалъ этотъ странный американскій военачальникъ, — что вы спустились съ Дорчестерскихъ холмовъ и пробуете, удобно ли будетъ отступать оттуда въ телг, если придется отступать?

Молодой офицеръ почтительно снялъ шляпу и отвчалъ: — Это правда, генералъ, что мы сейчасъ спустились съ этихъ холмовъ, но для того, чтобы отступать, нужно сначала встртиться съ непріятелемъ, а мы его даже и въ глаза не видали.

— Блая кокарда! Такъ! Разъ на васъ такой чинъ, сэръ, то я полагаю, что вы не безъ разршенія начальства предприняли это движеніе. Прочь, Юнона! Прочь, глупая собака!

— Эта леди, сэръ, прибыла сюда часъ тому назадъ на королевской шлюпк, и я получилъ приказаніе доставить ее къ генералу, командующему правымъ крыломъ.

— Леди? О, тогда другое дло… Теперь я понимаю… Перестанешь ты, Юнонка, или нтъ? — Онъ обернулся къ своему адъютанту и шопотомъ прибавилъ:- Гоу пожелалъ избавиться отъ которой-нибудь изъ своихъ любовницъ и посылаетъ ее намъ, какъ образецъ скромности и честности. — Сэръ, — продолжалъ онъ вслухъ, обращаясь опять къ офицеру, — вы очень хорошо сдлали, что взяли для этой леди лошадей. Удивляюсь, что вы взяли ихъ еще такъ мадо, а не цлую шестерню. A какъ подвигаются траншеи? Юнонка, убирайся! Теб бы слдовало поступить къ королевскому двору, — здорово умешь ластиться, вылизала бы тамъ себ у министровъ цлую ленту черезъ плечо…. Ну-съ, какъ же наши траншеи?