Липецкие истории

А я стояла перед входной дверью и знала, что сейчас раздастся звонок. Я открою дверь. И первой в мою квартиру ворвётся пуля, попутно открывая дверь в моё тело. Войдёт громко, бесцеремонно в грудь.

А следом войдет человек. Зажмёт рукой отверстие, чувствуя теплоту моей крови. И мы вместе осядем на пол.

Он будет сидеть, прижавшись спиной к стене, и шептать мне тёплые бессмысленные слова. Моя голова будет лежать у него на груди. Он будет гладить меня по волосам.

А я буду изображать рыбу, выброшенную на берег. И в голове будет биться о стенки мозга всего одно слово: «Жизнь…»

Стоп кадр.

*

Не люблю зеркала. Отражение неискренне. Оно имитирует чувства. Подражает жестам. Оно не передаёт выражение глаз и улыбки. Это другой мир, который тоже таит в себе загадки и страхи. Это мир моей души.

Была полночь. Я стояла перед зеркалом. Горел ночник. Я смотрела на своё отраженье. Оно наконец-то смогло сказать жестами свои чувства. Ему было плохо. Ей было плохо. Мне было плохо в её зазеркалье.

Она открыла деревянную дверцу около своего сердца. Маленькая деревянная дверца вместе с тканью одежды и выпуклостью груди.

Она показала мне, как в её груди сердце сжимается в комок. Черствеет. Засыхает. Становится чёрным. Оно висит внутри на чёрной нитке. Оно бесполезно.

Она взяла листок бумаги. Написала на нём пальцем фразу. Подожгла лист и обернула им «сердце». Закрыла дверцу. Почернела. И осыпалась пеплом на пол.

Зеркало разлетелось тысячами осколков и осыпало меня дождём. На мгновение мне показалось, что вода собралась в фразу, которую я смогла прочитать.

НЕ ТЫ ДАЛА, НЕ ТЕБЕ И ЗАБИРАТЬ.

Но у моих ног лежал лишь мусор, который я хотела собрать в совок.

Я подошла к зеркалу. Оно было цело. На нём было выцарапано одно слово.

ЖИЗНЬ

Я всё поняла…

И я почувствовала, как в моей груди рождалось новое сердце.

Стоп кадр.

*

… – Главное – верить.

– Нет, одной веры недостаточно. Надо делать ещё что-то. Будь терпимее к людям и не делай зла другим. Например, не мсти, даже если тебе очень хочется!

Я улыбаюсь.

– Будь добрее и сдержаннее.

– Я, итак, добра. И сдержана.

– Сдерживай себя не только в поступках или словах, но и в мыслях.

– Это невозможно.

– Возможно. Просто будь проще. Не запаривайся по пустякам: ну не накрасилась, ну волосы не уложила, ну шмотки не модные. Я вообще хожу в одном и том же, и неделю не причёсывался. Мир от этого не перевернулся. Главное то, что ты делаешь. Как ты вносишь свой вклад в общую копилку добрых дел, которые удерживают этот мир над нашей головой.

– Добро всё равно победит.

Он усмехнулся.

– Конечно, победит. Только сидеть и ждать этого момента бессмысленно. Надо что-то делать для этого.

– В природе всё сбалансировано.

– Это не новость. Это закон. Добро и зло уравнено. Но если ты хочешь, чтобы добро победило, то надо приложить максимум усилий.

– Мне семнадцать лет, и я заканчиваю школу. Что я могу?

– Ты можешь изменить себя в лучшую сторону.

– И как я пойму, что изменилась? В лучшую сторону.

Я продолжала улыбаться.

– Когда на исповеди в церкви священник будет перечислять грехи, и ты поймёшь, что ни один из них к тебе не относится.

– А как изменить мир?

– Ищи единомышленников. Их больше, чем ты думаешь. А вообще, будь ближе к религии.

– Религия затягивает.

Он улыбнулся.

– Я буду тебя держать.

– УЛЫБОЧКУ! – вспышка.

Я улыбаюсь. Он спокоен. Он знает, что всё будет «в шоколаде». А я уверена в нём.

Стоп кадр.

*

Я видела сон. Чёрные тени танцевали на улицах города. Солнце кровоточило. Земля пахла трупами. За углом дома. Рядом с мусором. Три существа с чёрными крыльями и чёрными острыми когтями рвали плоть светлого существа. Они разрывали его белые крылья, из которых струилась кровь. Чёрные существа полосовали его нежную спину. Отрывали крылья.

Я проснулась. В голове было тяжело. В ушах стояла боль светлого существа.

Я встала с пола. Покачиваясь, вышла в коридор.

На холодном полу сидело светлое существо. Перед ним лежали его крылья.

Оно гладило их руками и плакало.

Я стояла, прислонившись к стене. Мне хотелось упасть на колени. И плакать. Плакать. Целовать эти крылья. Стирать с них кровь.

Оно спустилось за мной туда. И потеряло за меня крылья, чтобы доказать …

Существо подняло на меня свои большие глаза, из которых, не останавливаясь, текли слёзы. Это был не вопрос:

НУЖНО ЖИТЬ.

Я упала на пол. Закрыла руками лицо. И отдалась слезам. В моей комнате лежала не выдержавшая меня старая табуретка. А над ней болталась петля.

Цена моей жизни была слишком высока. Я видела сквозь слёзы эти крылья.

Стоп кадр.

*

Я смотрела в окно. Кот зевал. Периодически поворачивал ко мне голову и безразлично на меня смотрел. Потом тяжело вздохнул, отвернулся и тоже начал смотреть в окно.

Я поняла главное. Теперь можно спокойно жить и подобной ерундой больше голову не забивать. Всё оказалось для меня предельно просто: смысл жизни в самой жизни.

Я отвернулась от окна и самодовольно улыбнулась.

Стоп кадр.

Липецк, 2005

Война

Это тоже война,

Но война с самим собой.

Дельфин «Война».