Липкие люди

Во многом благодаря таким репликам, передача получилась шумной и безрезультативной. Старший брат ещё больше настроил общественность против себя хотя бы потому, что ему и его адвокату просто не давали возможности закончить свою мысль. А фонд заработал лишние баллы как честная благотворительная организация.

Через несколько месяцев выпустили ещё передачи. Одну по итогам проигрыша в суде старшего брата. Другую – про гибель старшего брата от передозировки. Третью посвятили закономерной кончине младшего сына Вахтанга по «естественным» причинам.

Но ни на одной передаче, ни в одной газетной статейке, не было ни одного вопроса про то, что стало потом с квартирой Вахтанга и про реальное местонахождение сына-инвалида всё это время. Отсутствовал даже намёк на такую постановку вопроса! Что уж говорить о других вопросах… Например: почему бы благотворительному фонду не восстановить справедливость и не оформить завещание на старшего сына? Почему при таком бережном уходе, так быстро ушёл из жизни усыновленный инвалид?

И самое главное – почему именно усыновление? Если Кирочка и Эдик, такие добрые и бескорыстные, так оформите опеку! Ведь при опеке, опекун не имеет право наследования. Тем более, если опекаемый – невменяемый инвалид с детства.

Кира это понимала и сделала всё возможное для оформления именно усыновления. Только усыновление гарантировало, что квартира Вахтанга отходила новым родителям, то есть Эдуарду и Кирочке. Если бы старший сын Вахтанга обратился в суд, Кира, благодаря наработанным связям, от судов со старшим братом-наркоманом отбилась. Наследников у старшего сына не было и не будет. Да и он сам не жилец уже был! Через свои каналы, благотворители «пробили» все болезни старшего сына. С таким букетом вообще чудо, что тот стоял на ногах.

В итоге: по закону, к Кире и Эдуарду не придраться. Ну а то, что брат ушёл за братом, так это не иначе, как роком не назовёшь! К тому же липкая пара так искренне рыдала над могилой усыновлённого мальчика, что ни у кого из собравшихся даже тени подозрений не возникло, что его кончина была не случайна.

Разумеется, Кира и Эдуард лично не отдавали приказ об убийстве. По опыту «работы» со стариками Изотовым и Кричевским, они ясно поняли одно: природа справится сама. Главное не мешать болезни сделать своё дело и лишь немного корректировать нужный исход определёнными препаратами.

С младшим сыном Вахтанга им, как говорят преступники: «подфартило». Как только прошли все ток-шоу и суды, где несчастного парня нужно было показывать общественности в «товарном виде», его жизнь перестала представлять ценность для «родителей». Потому их домашний доктор предложил «корректировать» дозировку нейролептиков, чтобы сын как можно скорее увидел брата и отца на том свете. Кира уже было внесла в синюю книжицу план «лечения», как вдруг, сын Вахтанга где-то подхватил простуду. Пришлось лечить вначале этот недуг.

Лечили-лечили, но становилось только хуже. Это и немудрено! Липкая пара всё это время продолжала перемещать больного мальчика из одного лечебного заведения в другое. Результат: воспаление лёгких. Вскоре Кира и Эдик, со слезами на глазах, получали свидетельство о смерти. Не прошло и года после кончины инвалида – как в бывшей квартире Вахтанга открылся отель.

Конвейер из стариков

В «нулевые» года для фонда наступило поистине золотое время. Подопечных – около 60 стариков. У организации появился сайт, где регулярно выставлялись свежие фотографии счастливых пенсионеров. Если старик или старушка могут хоть как-то передвигаться или демонстрировать своё мастерство, организована соответствующая страница с творчеством деятеля культуры и искусства. Лепота, да и только! Из-за этого складывается впечатление, мол, фонд не только продлевает физическое существование, но и творческую жизнь. Один этот факт выгодно выделял фонд среди других подобных организаций.

В разделе «новости» часто мелькали лица известных политиков, чиновников, деятелей культуры, которые что-то дарили фонду, кого-то навещали, с кем-то пересекались на мероприятиях. Опять же: зачем? Эдуард и Кира из кожи вон лезли, чтобы у их детища появился некий флёр избранности и незапятнанности. Мол посмотрите, люди добрые: нас и депутаты с чиновниками знают, нас и бизнесмены с церковными служителями ценят! Значит: сам фонд надёжный и нам стоит доверять.

Фонд стал чем-то вроде машины по генерации доверия. Мошенники отлично освоили манипуляцию на всех уровнях: пускали пыль в глаза сильным мира сего, а старикам давали возможность напоследок поделиться частичкой мастерства и порадовать преданных поклонников.

В результате такой «работы» пожертвования приходили со всей страны. Денежку переводили и нищие старики, и солидные предприятия. Ведь сам фонд, равно как и его руководители, стали мега-популярны. Здесь главную роль сыграло желание верить во что-то хорошее: люди хотят знать, что где-то рядом с ними по одной земле ходят «святые». И за эту свою веру они готовы содержать малознакомых личностей и организацию, которой эти «святые» управляют.