Лира и Кошмар

– Не я впустила его сюда, господин Адриан, и не мне разбираться в тонкостях зачарования, которым меня толком не учили, – спокойно ответствовала все та же девчонка своим неблагозвучным голоском. – Важно лишь то, что я пришла сюда ночью и не дала Вам умереть. Мальчишка лишается праны. Постою так еще с минутку, и его душа улетит из тела прямиком к Триединой.

«Мы не ей молимся, идиотка».

– Госпожа Элеонора, прошу прощения за то, что не прислушался к Вашим вчерашним словам. Я признаю, что схватка с коварными Масками неминуема, однако я не мог и помыслить, что твари способны пробраться сюда.

«У нас свои методы, ночной ты дятел».

– Прошу, ученица, отпустите его.

«Да-да, верно он говорит, отпускай!»

– С чего бы это? Разве не лучшим способом будет хладнокровное убийство?

Адриан скрестил руки на груди и с сочувствием посмотрел на беловолосое сущесто в маске, худенькое, изящное и такое молодое на вид. Возможно, где-то в глубине души он чувствовал к Кошмару необъяснимую симпатию: в конце концов, он и сам когда-то был смелым, полным энергии и надежд. Однако было что-то в этом взгляде эльфа, что крайне не понравилось юноше: странный огонек заблестел в усталых очах, прежде чем наставник наконец отвернулся и закрыл лицо руками.

– Разве Вы не понимаете, ученица? – Его шепот был тише, чем завывание ветерка в щелях. – Никогда прежде Маски не попадали в плен.

«О, точно! Я первый идиот на деревне».

– Думаете, он расскажет нам всю необходимую информацию при допросе?

– Не думаю, а знаю. Вы же имеете представление о моих талантах, верно, госпожа Элеонора?

Короткая пауза. Кошмар, хрипя, изо всех сил пытался дать своим новым господам и тюремщикам знак, что им пора бы поторопиться с его освобождением, если те хотят услышать из уст пленника хотя бы пару слов. Он ведь умирал, его прана утекала невесть куда, а душа была готова вот-вот вырваться из горящего тела. Воздуха отчаянно не хватало, сердце начинало биться медленнее, в голове стелился туман.

«Картина маслом: избранный стоит на коленях рядом с постелью в чужой хате, придушенный и лишенный гордости, пока мудрецы, написавшие пророчество о нем, лицемерно хохочут в бездонном желудке Черной Материи, тыча в него пальцами, будто в бесполезного клоуна».

– Я дам ему зелье. Проследите, чтобы пленник не выбрался и не решился взять реванш.

– Разумеется, идите. Я буду неотрывно следить за Маской.

Синеволосая девчонка с косой челкой и бесцветно-болезненной кожей приблизилась к своему пленнику и опустилась на корточки рядом с ним. Вид у нее был какой-то едкий и недовольный – она будто бы силилась придумать какую-нибудь уничижительно искрометную шутку, но не могла, потому что остроумием не отличалась.

Хватка ослабла, и Кошмар наконец-то сумел вздохнуть. Теперь воздуха было так много, что голова закружилась, а сердце забилось с новою силой. Потеряв ориентацию в пространстве, он, отчаянно кашляя и что-то беззвучно вопя, обратил глаза к незнакомке и сдвинул брови, всем своим видом демонстрируя презрение. Жаль только, что все эмоции скрыла хохочущая маска.

– Как интересно, – сказала вдруг девушка, расплываясь в неприятной улыбочке. – Ты для меня как закрытая книга.

– Могу рассказать, как потерялся в собственном доме в пятилетнем возрасте, а потом обделался, когда впервые увидел бабушку в маске, потому что принял ее за чудовище. Узнаем друг друга получше, все дела.

– Я говорю не о подробностях твоей жизни, мерзкое создание, – качнула головой синеволосая, – а о смерти. Я не знаю, как и при каких условиях ты умрешь.

– Во-первых, я не мерзкое создание. Я очень, очень красивый! Мне так многие женщины говорили – даже верховная жрица, когда мне исполнилось пять! Да и вообще, как ты можешь судить? Даже без маски меня не видела, а уже оскорбляешься!

– Не вздумай грубить мне, ты…

– А во-вторых, я и сам не знаю, как и при каких условиях умру. Никто этого не знает. Мы не боги, помнишь?

– Верно, – на удивление легко согласилась Элеонора, – однако высшие сущности могут делиться с нами, если захотят.

– В таком случае, тебе повезло с Триединой. Наверное, та еще лапочка.

Невдалеке раздался громкий треск, затем – хруст, и все утихло. Девушка напряглась, заерзала на своем месте.

– Господин Адриан?! – шумнула она. – Вы в порядке?

Тишина. Кошмар ухмыльнулся.

– Может быть, сходишь проверить, все ли с ним нормально? – спросил он. – А я тут посижу.

– Отличная идея.

– О, правда? Вот уж не думал, что мы найдем общий язык. Ну, я благодарен за оказанное дове…

Боль в затылке медленно поползла к темечку, а затем ко лбу. Странная, необъяснимая, тягучая боль, непохожая ни на что. Мысли юноши стали медленными и ленивыми, страх и азарт сменились полным равнодушием. Он почувствовал, как дернулись ленты на его затылке, как девичьи руки сняли маску и положили его на пол, перевернув лицом вверх. Это было поражение, причем страшнейшее из возможных для представителя его расы.