Лис

Действительно, неделю назад цена показалась Сергею Генриховичу необыкновенной удачей, и он взял билет до Ялты, гордясь своей практической цепкостью. Ни о каком тарифе тогда и речи не шло, а сейчас кассирша выговаривает ему, точно он пытается ее обмануть.

– Послушайте, я просто не могу лететь. За что вы меня наказываете? До вылета еще месяц, вы сто раз успеете продать этот билет.

– Мужчина, я вам русским языком все объяснила. Такой тариф, не положено. Вы хотите, чтобы меня из-за вас наказали?

Тагерт почувствовал бессильное отчаяние. Четверть его доцентской зарплаты ушла на билет, остальные три четверти он успел истратить. Не брать же в долг! Но главное – творится несправедливость. Дрожащим от гнева голосом он произнес:

– Я работаю в финансово-юридическом университете, мне есть к кому обратиться за помощью.

– Да бога ради. Хоть заобращайтесь! Напугали, тоже. – Голос женщины звучал презрительно. – Я законов не нарушаю и никого, в отличие от некоторых, за нос не вожу.

«Ну что, практичный и бывалый? Много выгадал? Ни на что не способен, кроме своей латыни. Учит он юристов в римском праве разбираться. А свои права все прохлопал». В досаде Тагерт не заметил, что шагает не к метро, а в тень какого-то безлюдного переулка, с одной стороны наглухо отрезанного забором от железнодорожных путей, а с другой застроенного старинными домами, вероятно, необитаемыми. Через несколько минут переулок оказался тупиком и уперся в крашенные черной краской железные ворота. Но именно уткнувшись в них, доцент внезапно узрел свет. Да, сам он мало что может, оторван от жизни, толку в его уроках немного. Но его ученики – настоящие юристы, не древнеримские. И учили их не одной латыни. Сергей Генрихович улыбался, не отводя взгляда от железных ворот.

•

Узел галстука съел четверть часа. Галстук – узловой элемент имиджа. Слишком маленький узел говорит о мальчишестве, слишком широкий – о неотесанности, скособочившийся – о неловкости, чересчур тугой – о неуверенности, расслабленный – о развязности. Даже безупречный вроде бы узел, ни в чем не преступающий меру, не произведет наилучшего впечатления, если окажется невыразительным. В галстуке должно быть сдержанное щегольство, некичливая броскость. Завязывать галстук – высокое искусство.

Именно на эту непринужденную точность ушло пятнадцать минут. Старинный портфель с латунными уголками и застежками Павел Королюк тайком одолжил у деда. Все равно дед на службу не ходит уже лет десять.

Отглаженный костюм, американские ботинки, очки в тонкой оправе, парадная белая рубашка. Утомленно-спокойный взгляд, все втягивающий, но ничего не выдающий: взгляд человека, который обдумал и принял все главные решения. Оспаривать их – только время терять. Теперь он готов.

На вокзале среди пассажиров, одетых по-дорожному, зевающих, нервно оглядывающихся, кого-то зовущих, среди встречающих и носильщиков юрист-щеголь смотрелся почти неуместно. Впрочем, сам он поглядывал по сторонам с приязненным любопытством. Наконец, синяя табличка с силуэтом взлетающего самолета и стрелкой указала молодому человеку на дверь, ведущую в самый последний зал. Даже издалека чувствовалось, что зал окажется пуст, а то и заперт. Посетитель встревожился было, но высокая десятипудовая дверь подалась, впустив его в высокое помещение, отделанное красным гранитом, наполненное матовыми отсветами и гулкими отзвуками. В самом углу безлюдного зала располагалась стойка, выглядевшая явлением чужеродным и временным. Здесь жужжал вентилятор, светились мониторы и сидели за столами две женщины в форменных белых рубашках. У одной из женщин к прическе была пришпилена синяя пилотка, другая трудилась с непокрытой головой.

Неспешно приблизившись к стойке, посетитель поздоровался. Женщина в пилотке не повернула головы, напарница бросила на молодого человека беглый взгляд и отвернулась. Не проявляя нетерпения, молодой человек принялся молча разглядывать закуток авиакассы: компьютеры, стопки документов, буклеты, пластиковый флажок с крылатым знаком «Аэрофлота». Раздался щелчок, и скрипучий визг матричного принтера принялся распиливать душный воздух зала. Наконец, перехватив взгляд посетителя на монитор, женщина в пилотке неприветливо спросила:

– Вам, гражданин, билет? Через двадцать минут закрываемся, учтите.

Молодой человек дождался, когда визг принтера прекратится, снова поздоровался. Он поставил на стойку портфель, небрежно расстегнул латунные застежки и ловко извлек из полумрака визитную карточку.

– Могу ли я узнать ваше имя-отчество? Нет? Хорошо. Я сотрудник юридической фирмы «Рымшин и партнеры», меня зовут Павел Королюк. В настоящий момент беспокою вас по поручению нашего доверителя. Не могли бы вы пригласить старшего администратора смены?

– Это я, – откликнулась женщина без пилотки. – Что вы хотите?

– Мой доверитель намерен вчинить иск вашей компании по поводу нарушения его потребительских прав.

– Ой, напугал! Мы законы знаем.

Взгляд посетителя сделался еще более мягким и утомленным: