Лис из клана серебра

Старалась не шуметь, но как только переключила внимание в сторону Этари, встретилась с ним взглядом. Обида взметнулась в душе непрошибаемой стеной, и я резко отвернулась: не хотела смотреть на него.

Но даже после этого он не ушел. Остался сидеть. Я смирялась с едва контролируемым желанием высказать все, что роилось в моей голове.

Однако я не могла. Потому что Этари был не виноват. Виновата была лишь я. Этари… Он сам чуть не погиб, потерял старшего брата – воспоминание о произошедшем на утесе разлилось в душе новой болью, – он не заслуживал моих обвинений. Но успокоиться было не так-то просто.

– Зачем ты принес меня сюда? – остро обвинила в том, в чем он был не виноват.

Этари не ответил сразу, а когда заговорил, я поняла, что не единственная, кто боролся с обидой и злостью.

– Это место больше никому не принадлежит, – сообщил Этари.

Что я могла на это ответить? Многое. Но все бы сейчас прозвучало обвинением. А я не могла его обвинять. В конце концов, он принес меня сюда, хотя мог бы бросить на улице и забыть обо всем. В конце концов, у него появилась новая зацепка. И даже если бы я была ему все еще нужна, разве он не мог оставить меня в месте менее удобном, чем это? Но нет. Я лежала на кровати, укрытая теплым одеялом. Я должна была быть благодарна. Поэтому и искусывала губы, заставляя себя молчать. Лучше тишина, чем обвинения.

Но Этари тоже боролся с собой.

– Ты знала, что он хисин.

– Полукровка. Он наполовину человек.

– И что это меняет? – Враждебно сказал он.

Реагирую ровно так же.

– Может, все?

– Может, ничего?

– Он десять минут стоял и раздумывал!.. – возмутилась я.

– Он десять минут стоял и раздумывал! – точно так же воскликнул Этари.

Замолчали. Снова боролись со своими обидами, гордостью, желанием продолжить спор. Нужно было выплеснуть эмоции, нужно было на кого-нибудь накричать. Но мы были слишком изнуренными и разбитыми, чтобы выплескивать свои чувства друг на друга.

Но именно это и притягивало.

– Я обещала, – прошептала едва слышно. – Обещала господину Дэрану, что Арин не убьет тебя. И Арин тебя не убил.

– Но он собирался.

– Но он передумал.

– Нет, ему помешали! – возмутился Этари. – Перестань его защищать!

– Он остановился! – Подскочила, развернулась и села, поймав взгляд Этари. Он кипел от ненависти, обиды. На него одновременно хотелось и накричать, и пожалеть. Ведь я помнила, что он рассказывал Арину. Все, что рассказывал мне Норио. – Он остановился. Потому что… Если бы он хотел тебя убить, он бы сделал это в первую же ночь.

Темные глаза Этари приковывали меня к месту, словно кандалы. Он требовал объяснений: хотел знать своего врага гораздо лучше.

– Раны хисинов заживают быстрее, – объяснила я. – Он мог бы исцелиться быстрее…

Озвученное вызвало у меня грустную улыбку. Я столько переживала за него, столько заботилась, помогала. А оказалось, все это время он мог встать и пойти. Заставлял свои раны не заживать? Как же на самом деле хорошо он подготовился к этой миссии.

Но он ее не завершил.

Ведь в тот самый момент, когда Норио очнулся и атаковал, что сделал Арин? Он меня защитил. Душа разрывалась болью, хотелось взвыть и выплеснуть все то, что накопилось.

Но эмоции по-прежнему нужно было скрывать.

– Скажи мне, Юин. – Этари строго посмотрел на меня. – Ты с ним заодно?

– Конечно нет, – скорее огрызнулась, нежели ответила. – Сколько можно повторять одно и то же?

– А сколько можно пытаться меня убить? – парировал он. Я замолкла, избегая его взгляда. А вот Этари продолжал смотреть на меня прямо. – Ты была лишь сопутствующим обстоятельством, но оказалось, что твоя роль – главная. Только ты обо всем забыла. Что же помнишь теперь?

– Я помню все, что было до событий прошлого года, – отвечала уверенно. – И за всю свою жизнь я никому и никогда не желала зла.

– И я должен тебе поверить на слово?

– Тогда зачем ты спрашиваешь, если не собираешься верить? – разозлилась я.

– А что еще мне остается?! – закричал Этари, резко встал и задрожал, сжимая кулаки.

Отвернулся, не в силах больше выносить меня, твердо шагнул на выход.

– Простите, – примирительно отозвалась я. Он замер, так и не дотронувшись до двери. – Мое горе несоизмеримо с вашим. Простите меня.

По щекам побежали слезы. Я разревелась из-за всего, что причинило боль за последние дни. Этари стоял и слушал мой плач, не уходил, ничего не делал. Как будто мои слезы были той необходимой данью, которая могла хотя бы частично погасить пожар его ненависти ко мне. К Арину. Даже сейчас я продолжала его защищать.

Когда слезы закончились и остались только всхлипы, Этари тихо отворил дверь и спешно ушел, словно куда-то опаздывал. Сделав глубокий вдох, упала на кровать и уставилась в потолок. Что теперь?

Мысли отказывались посещать меня первое время. Я размеренно дышала, успокаивалась как могла. Потому что не было других вариантов. Эта комната стала такой холодной, чужой. Слишком большой, слишком одинокой. Зачем Этари принес меня сюда? Зачем?