Лис из клана серебра

– Я говорю: вот кажется, что вы обречены. На самом-то деле это не так. Вы не обречены совершенно. Вы просто тот, кто есть. Но это не умаляет всех ваших заслуг.

– Каких заслуг? Ты обо мне вообще говоришь?

– Да, – уверенно киваю. – Иначе бы господин Дэран вами не гордился.

Улыбалась ему едва ли, но в этот момент Рэн отреагировал небыстро: снова стал серьезным, погрузился в воспоминания. На несколько минут.

– Это он так, не подумав, ляпнул – заявил он, задрав нос.

– Господин Дэран никогда ничего не ляпал, не подумав, – заявила справедливо, но почувствовала изменения в тоне его голоса.

– Там было темно, уверен, он вообще меня с мелким спутал, – махнул назад Рэн.

– Про вазы-то он зачем сказал?

– Наверное, думал на него!

– Ну, если вам так хочется…

– Что?! В смысле?! Только что же была на моей стороне!

– Но теперь и вы со мной, – просияла я. – Теперь вы мне верите.

Рэн хотел ответить, но понял, что сел в лужу, потому скривился, цокнул языком и отвернулся.

Мы посидели так еще немного. Серьезность вернулась, когда он вновь посмотрел на обрыв. Спустя некоторое время поднялся и подошел к краю. В этот раз не слишком близко, осторожно. Я была рядом, но он не пустил меня ближе – оставил позади. Как будто точно знал, что сам не пошатнется.

– Хорошо хоть эту мерзкую дрянь с собой утащил, – констатировал Рэн.

И хоть я обычно не желала людям зла, тут я была отчасти согласна. Но промолчала.

В дом Онэро мы вернулись ближе к вечеру. Рэн проигнорировал толпу, которая пряталась за лошадьми, но встретил их всех острым взглядом, дождался специально, когда они прибегут. Как всегда, в своем неповторимом стиле. Но что поделать? Рэн – это Рэн.

Я покормила его, и пора было укладываться спать, но Рэн воспротивился. Ничего не сказав, пошел в главное здание. Поднялся на четвертый этаж и замер в комнате с картиной, которую, кажется, в далекой прошлой жизни писал господин Дэран.

– Оставь меня, – попросил Рэн.

Возражать не стала – поклонилась и ушла. На свой страх и риск оставив его внутри. Но все же решила остаться поблизости на всякий случай.

До утра из комнаты не раздалось ни звука. Я ждала, немного подремала, а когда рассвело, служанки, которые тоже следили за всем в доме, принесли завтрак, оставили мне, убежали куда подальше подобру-поздорову.

Под предлогом утра я набралась смелости, зашла в комнату и замерла. Рэн устроился рядом с картиной, вытянув руку: он словно хотел снять покрывало. Но так и не решился этого сделать. Уснул.

Наконец-то его горе двинулось дальше.

Глава 42

Был ли он рядом? Думал ли обо мне? В порядке ли он? Рядом с Рэном мое время начинало потихоньку заполняться воспоминаниями и мыслями об Арине. Конечно, я не могла не думать о нем вообще, все равно неизбежно к нему возвращалась. Но на короткие промежутки все же пыталась отодвинуть от себя эти волнения.

Разве этого я хотела?

Он ушел не просто так. Но возвращался ли он? Или это была лишь провокация Этари? Этого я не знала. Как и многого другого. Я не знала Арина. И как бы сильно ни хотелось верить в обратное, убеждать себя, что его свет победил, – если бы я не оказалась там той ночью, чем бы все закончилось? В чем была причина его заминки?

Если честно, мне было все равно. Если первые дни хотелось его увидеть, то сейчас я понимала, что за мной наблюдали, и если посмею с ним пересечься, подвергну его жизнь опасности.

Поэтому пусть он будет в порядке.

Новости пришли в день фейерверков. Вечером, когда небо над домом Онэро разрывалось красками разноцветных огней, у миндального дерева меня нашел Этари. Втайне я все еще надеялась, что Арин где-то рядом и тоже наблюдал за фейерверками. Но подтверждений тому не было. Ни одна тень не шевелилась, ни один страж не выказал никаких подозрений.

– Я оказался прав, – сообщил Этари. – Мы были не в Минцзэ, а в Тиоле.

Задумавшись, я более или менее представила в голове карту провинции Лан: Минцзэ находился в центре, Тиол – к северо-западу, до него достаточно далеко, насколько я помнила по рассказам знакомого отца, который собирался однажды ехать в Тиол не меньше недели.

– Почему так далеко? – удивилась я.

Этари вздохнул и пожал плечами.

– Если бы я знал, нам бы не пришлось все это расследовать, – напомнил он, но без упрека. – Медовый цвет принадлежит клану Энлай. В Тиоле это самый знатный и знаменитый клан.

Нахмурившись, я снова прокрутила в голове собственные воспоминания. Их по меньшей мере было недостаточно, поэтому я обратилась за помощью к Этари.

– Получается, ты помнишь, как надевал их рёкамэ? – уточнила я. Этари кивнул, полностью погруженный в воспоминания. Вспышка фейерверков осветила его лицо. – Но… я не понимаю: что ты делал в Тиоле, да еще и в клане Энлай? Ваши кланы как-то связаны?

– Нет, в том-то и дело. С этим кланом мы вообще не пересекались. По крайней мере, я об этом ничего не знаю.

– Ясно. Значит, ты хочешь отправиться в Тиол? – Ответ не требовался: Этари серьезно посмотрел на меня. – Тогда нам осталось сделать кое-что важное.