Лис Севера. Большая стратегия Владимира Путина

Впрочем, последние слова должны обозначить то самое естественное отличие консерватизма «Единой России» от западных образцов, которое обозначено в предикате «российский». Консерватизм всегда отличался от либерализма (и от социал-демократии тоже) тем, что национальный характер и следование национальным традициям являлись в нем осознанными и, более того, декларируемыми. Если партия готова воспринимать зарубежные образцы политического поведения, то только для интерпретации их в соответствии с традициями русской политической культуры (которая, правда, тоже требует всестороннего осмысления). Политические рецепты — в том числе выработанные столетиями развития европейского и американского консерватизма — тоже должны быть адаптированы к «фундаментальным категориям и матричным структурам нашей истории, национального самосознания, культуры» (Владислав Сурков). Только тогда они будут адекватны и эффективны.

Есть в программном документе и определенные маркеры, позволяющие оценить адекватность самоназвания и заявленной позиции. Например, через подчеркивание «традиционных семейных ценностей» (в «Структуре идеологии» годичной давности еще более определенно: «поддержка традиционной формы брака») проводится ясное различение с тем трендом, который характеризует современное западное общество с его акцентированной защитой прав и интересов различного рода меньшинств. То же можно сказать и об однозначной оценке роли традиционных религий в настоящем и будущем России. Отсюда один шаг (который избиратель может сделать сам) до оценки всякого рода сектантских и прочих суррогатных религиозных группировок. И то и другое — демонстрация поддержки ценностной системы большинства граждан России. И это тоже позволяет отличить консервативный подход «Единой России» от либерального (с его сугубым вниманием к проблемам и интересам всевозможных меньшинств) и от социал-демократического (который пытается навязать всему обществу интересы одной части).

В любом случае формулировку «российский консерватизм» следует воспринимать как задачу, а не как констатацию. Нам еще предстоит исследовать, в чем эта «российскость» консерватизма «Единой России». Кроме того, этого предиката недостаточно. Необходимо вести речь о «современном российском консерватизме». В противном случае по отношению к современным консерваторам будут по-прежнему применять определения из Большой советской энциклопедии или заставлять лидеров «Единой России» отвечать за Эдмунда Берка, Жозефа де Местра и других основоположников европейского консерватизма двухсотлетней давности.

«КОНСЕРВАТИВНАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ»

Одно из самых сложных и спорных мест в программном документе — совмещение традиционного и инновационного векторов, которое не до конца отражено в основном слогане: «Сохраним и приумножим». Все-таки преумножение необязательно связано с принципиальной новизной, которая отличает инновацию, так как приумножать можно уже существующее, то есть идти по количественному пути. Вообще, в самом программном документе очевидное — пусть и поверхностное — противоречие между творчеством и сохранением, между инновацией и традицией не разрешено. Этому были посвящены выступления видных единороссов накануне и на самом съезде, а после съезда была проведена широкая кампания по разъяснению своеобразного концепта «консервативной модернизации». Однако в большинстве своем разъяснения свелись к констатации непротиворечивости указанного концепта и к ссылкам на иностранный опыт (немецкий, японский и др.). Максимум, что можно выжать из проведенной широкой дискуссии, так это утверждение, что модернизация — это процесс, а консерватизм — идеология, а значит, они не могут противоречить друг другу по определению.

Попробуем зайти с другой стороны. Достаточно давно было принято различать цели, которые ставит перед собой политика, и средства, которыми она пользуется для их достижения, то есть задачи и инструменты. Известный консервативный философ Майкл Оукшотт справедливо утверждает, что консервативное отношение распространяется прежде всего на инструменты, в то время как цели могут ставиться самые что ни на есть смелые и модернизационные. Ведь очевидно, что никакая работа никогда не будет выполнена, никакой бизнес не будет налажен, если в общем и целом мы не будем консервативны в отношении используемых орудий. Хирург никогда не останавливается в разгар операции для того, чтобы переделать свои инструменты.

Здесь возникает вопрос: а какое отношение это имеет к политике? Такое, что если консервативное отношение распространяется на любые инструменты, то тем более это относится к наиболее универсальным инструментам, каковыми являются общие правила поведения, или «правила игры». Например, распорядок работы в офисе. Конечно, его тоже можно совершенствовать, но любой распорядок тем эффективнее, чем лучше он знаком всем и каждому. В политике консервативный подход проявляется в установлении наиболее общих «правил игры» и обеспечении их соблюдения. В этом ракурсе мы можем также говорить о политической системе.