Лис Севера. Большая стратегия Владимира Путина

Петр Струве несколько раз приводил список предшественников того политико-философского направления, которое он определил как либеральный консерватизм. Вот самый известный: «Особое место Б. Н. Чичерина в истории русской культуры и общественности определяется тем, что он представлял в ней самое законченное, самое яркое выражение гармонического сочетания в одном лице идейных мотивов либерализма и консерватизма. Это сочетание не было и до Чичерина новостью в духовно-общественной истории России. На свой особый лад это идейное сочетание выступает перед нами в великой законодательнице XVIII века — Екатерине II. Своеобразное воплощение оно же нашло в величавой фигуре знаменитого деятеля четырех царствований адмирала Н. С. Мордвинова, и его же мы встречаем у двух великих деятелей нашей культуры и общественности, у зрелого Карамзина и созревшего Пушкина, и у того даровитого и блестящего писателя, который, будучи младшим другом-свойственником Карамзина и старшим другом-соратником Пушкина, пережил первого на 52, а второго на 41 год, у князя П. А. Вяземского. Вяземский едва ли не первый для России вычеканил формулу “либеральный консерватизм”, и притом именно в применении не к кому иному, как к самому Пушкину»[237].

В статье, посвященной памяти Н. И. Пирогова, Струве дополнил список: «Фигура знаменитого русского анатома, врача и педагога, как автора этих записей (имеется в виду “Дневник старого врача” Н. Пирогова. — А. К.), вдвигается в замечательный ряд тех больших русских людей, которые в истории русской политической мысли могут и должны быть объединяемы под наименованием либеральных консерваторов. В этом ряду стоит воспетый Пушкиным гр. Николай Семенович Мордвинов, сам Александр Сергеевич Пушкин и его друг и соратник кн. Петр Андреевич Вяземский, которому принадлежит и самое это обозначение, им приложенное именно к Пушкину, Николай Иванович Пирогов, Николай Христианович Бунге, Иван Сергеевич Тургенев, Александр Дмитриевич Градовский. Этот идейный ряд замыкается монументальной и действенной фигурой П. А. Столыпина»[238]. Я бы добавил к этому ряду М. М. Сперанского, да и не только его одного.

И наконец, преемниками этих либеральных консерваторов XVIII–XIX веков стали сам Струве и некоторые его единомышленники. Как я уже говорил, это прежде всего С. Л. Франк и И. А. Ильин, а также П. И. Новгородцев и некоторые другие. Именно заботами этих мыслителей в 20–30-е годы в эмиграции был прописан и обоснован тот образ будущей России, который был актуализирован в 2000-е годы, во время правления В. В. Путина.

33. Послесловие. Инновационный прорыв

В послесловии хочу объяснить, почему в первом варианте я назвал свою лекцию «Идеология Путина и “Единой России” — глобальный инновационный проект». Оснований для определения идеологии и политики Путина и его партии как инновационных у меня как минимум два.

Первое. На протяжении многих столетий верховным правителям России не удавалось хотя бы на некоторое время не только добиться мирными средствами стабильности в стране, но и проводить умеренную, срединную политику, не дающую повода для радикалистских взрывов. Так что попытка Путина и «Единой России» выйти из порочного замкнутого круга «революция — контрреволюция (понимаемая как механическая реставрация) — новая революция» может быть оценена именно как инновационная.

Второе — и главное. Впервые едва ли не за тысячу лет верховной ценностью российской политики признан человек, причем каждый конкретный человек. Сильное государство, сильная власть, народное единство и т. д. — все эти категории остаются принципиальными ценностями, но впервые делается попытка утверждения этих ценностей не за счет конкретного человека. Надо сказать, что инновационность такого подхода осознана самими создателями и идеологами партии. Так, например, В. Ю. Сурков писал по этому поводу: «В России есть вековая привычка сорить людьми. Многие наши прошлые периоды развития отличались пренебрежительным отношением к человеческой жизни и к человеческому достоинству. И я считаю, что главное, что мы можем сейчас сделать, это заложить основу такого общества, в котором человеческая жизнь и человеческое достоинство будут стоять на первом плане»[239].

Тут же можно привести слова из манифеста «Путь национального успеха», которые как раз демонстрируют этот баланс и эту меру: «Успех России в XXI веке — это превращение ее в один из мировых центров политического и экономического влияния, культурного и нравственного притяжения. Это прорыв к новым рубежам развития, утверждение нового качества жизни и безопасности.