Лис Севера. Большая стратегия Владимира Путина

Тут уместно было бы вспомнить о некоторых рецептах[105], которые разрабатывали для будущей — постбольшевистской — России ее верные сыновья, а именно те русские политические мыслители, которые и для Путина, и для Суркова, и для их единомышленников были не именами из учебников по истории, а реальным рабочим материалом для формулирования идеологии курса. Это не только И. А. Ильин, которого и Путин, и Сурков цитируют в своих текстах, но и старший товарищ Ильина по цеху — Петр Струве. Давайте послушаем, например, одно из программных положений Струве и сопоставим слова мыслителя и политика с теми ощущениями (как минимум), которые обуревали нас в начале правления Путина: «…какими бы путями ни пошло восстановление России — два лозунга, как нам кажется, должны стать руководящими для стремлений и действий русских патриотов в их отношении к прошлому и будущему Родины. И эти лозунги: новая жизнь и старая мощь. Нельзя гнаться за восстановлением того, что оказалось несостоятельным пред лицом самой жизни, и в этом смысле мы стремимся к новой жизни. Но в то же время можно и должно трепетно любить добытое кровью и жертвами многих поколений могущество Державы Российской. Мы никогда не считали Россию колоссом на глиняных ногах. Ибо если бы мы это считали, то как бы мы верили в восстановление России? А это значит, что мы верим в подлинность той мощи, которой обладала историческая Россия. И новую жизнь России поэтому мы не отделяем от ее старой мощи»[106].

Что касается текста от 30 декабря, то тогда (да и сегодня тоже) в слове «державность» имплицитно присутствуют и «сильное государство» (демонстрируя адекватность восприятия российского патриотизма, Путин в том же первом Послании говорит с некоторой иронией: «Если кому-то не нравится слово “сильное”, скажем — эффективное»), и «вертикаль власти», и «диктатура закона», и Мюнхенская речь. При этом Путин напоминает, что статус «великой страны», который был и будет присущ России, обусловлен «неотъемлемыми характеристиками[107] ее геополитического, экономического, культурного существования». Поскольку эти характеристики неотъемлемы и, значит, объективны («они определяли умонастроения россиян и политику государства на протяжении всей истории России»), то возвращение «державной мощи» — вопрос времени.

10. Государственничество

И наконец, третье слово, третий краеугольный камень политической философии Путина — «государственничество». Сразу замечу, что в такой форме это слово говорит больше именно об идеологии, чем о государстве как о системе институтов и процедур. Тут речь не о государстве, а об отношении к нему. Вот «Молодая гвардия “Единой России”», как и другие прокремлевские молодежные организации, — это организации с государственнической идеологией, то есть они признают самостоятельную и притом высокую ценность государства в истории, в настоящем и будущем российского народа. Более того, при позиционировании государственничества как одного из краеугольных камней своей идеологии, Путин практически высказывается по вопросу, который на протяжении веков стоял в центре внимания русской мысли[108], — о соотношении личности и государства.

Здесь же Путин произносит еще одно важное слово, которое пригодится нам для определения его политической философии: «порядок». А именно говорит: «Крепкое государство для россиянина не аномалия, не нечто такое, с чем следует бороться, а напротив — источник и гарант порядка, инициатор и главная движущая сила любых перемен». Кроме важного для нас слова «порядок», которое мы возьмем на заметку, Путин в приведенном отрывке констатирует тот факт, что именно государство, точнее, верховная власть была в истории России источником любых, в том числе вполне либеральных перемен. Можно наскоро вспомнить, с одной стороны, Петра Первого, Екатерину Великую, Александра Второго, Петра Столыпина, Сталина и Хрущева и, в конце концов, самого Путина.

11. Президент-консерватор

Путин напрямую противопоставляет отношение к государству в США и Англии, где либеральные ценности имеют глубокие исторические корни, и в России, где государство, его институты и структуры всегда играли исключительно важную роль. То есть от противного Путин говорит о том, что в России глубокие исторические корни имеют именно консервативные ценности.

Итак, мы видим, что Путин идет во власть с открытым забралом, то есть с вполне внятной и определенной политической философией. Более того, накануне (фактического) принятия на себя полномочий президента Путин публично декларирует свои взгляды. «Исконные, традиционные ценности», «патриотизм», «державность», «государственничество», «национальные интересы», «безопасность» и «порядок» — все это является существеннейшей частью линейки консервативных ценностей. Так что ответ на вопрос «Who is Mr. Putin?» был дан еще до того, как Путин стал исполнять обязанности президента.

12. Сумма идеологий