Лиса. Личные хроники русской смуты

Голова кружилась совершенно бессовестным образом, и очень сложно было удержать взгляд на чем-нибудь одном. Спустя какое-то время Лиса поняла, что кто-то давно и настойчиво стучится. Но дверей было так много, что поначалу трудно было понять: в которую из них стучат. Лиса открыла одну из них, затем другую, но за ними никого не было.

Стук между тем не прекращался.

«Откуда так много дверей?» – подумала Лиса и внезапно поняла, что уже дважды заглядывала в пустовавшую после отъезда мужа комнату. Она пожала плечами, покрутила пальцем у своего виска и, наконец-то, открыла запор входной двери.

За дверью стояла соседка из ближнего подъезда – бывшая учительница биологии – Анна Павловна. Добрая пожилая женщина, близкая подруга более полутора лет назад уехавшей вместе с отцом мамы.

Некоторое время Анна Павловна рассматривала пребывавшую в прострации Лису, но затем вздохнула и без приглашения прошла в прихожую мимо с заметным опозданием посторонившейся хозяйки. Оказавшись в квартире, Анна Павловна сама закрыла входную дверь на щеколду и лишь затем обняла Лису:

– Ну, здравствуй, моя хорошая. Как ты?

– Здравствуйте, тёть Ань. Всё хорошо… – вяло ответила Лиса.

– Ой ли? – усомнилась Анна Павловна и коснулась тыльной стороной ладони лба своей молодой соседки. – Да ты вся горишь, деточка моя! Не то слово горишь… Сгораешь! Ну-ка, идём, я тебя уложу, да дам что-нибудь такое, чтобы пропотела. То-то твоя мать звонит и плачет – говорит, что ты ей что-то странное по телефону ответила. Вот я и прибежала, – Анна Павловна подняла всё ещё лежавший на полу телефон, поставила его на место, подняла трубку и, услыхав гудок, покачала головой: – Я тебе потом несколько раз звонила, но было постоянно занято. Так сразу и поняла: что-то с телефоном…

– Тёть Анечка, так это мама звонила?.. – у Лисы защемило сердце. Переминаясь с ноги на ногу, она в нетерпении смотрела на соседку, не понимая – как можно о столь важном рассказывать так обыденно. – Что она сказала, тёть Ань?

– Да всё хорошо у них. Дом собираются перестраивать. Пенсию отцу оформляют. Сейчас она сама тебе перезвонит и всё расскажет, – Анна Павловна еще раз сняла трубку и, снова послушав гудок станции, повесила её обратно. – Работает. А почту почему не забираешь?

– А что, есть почта?!! – изумилась Лиса.

– Да у тебя там – полный ящик. Я специально посмотрела в щелочки. Вроде бы письма…

Тетя Аня хотела еще что-то сказать, да так и осталась стоять с полураскрытым ртом. Она даже не поняла, что это вдруг пронеслось мимо неё и умчалось туда, вниз, к пока ещё никем не «приватизированным» почтовым ящикам.

Пока Лиса бегала за почтой, Анна Павловна прошла в комнату, остановилась возле разложенного дивана и недоуменно уставилась на уютно прикорнувшего возле спящего Сашки щенка. Вернувшаяся с ворохом писем в руках Лиса, застала Анну Павловну разглядывающей её найденыша и сразу же всполошилась: она вспомнила недавнюю реакцию на него со стороны ворчливой тёти Марии. Лисе почему-то показалось, что в этот раз её всё же отговорят от столь хлопотного дела, как забота о маленьком собачёныше.

– Не ругайтесь, тёть Анечка! Только не ругайтесь! Это он мне счастье принёс! Посмотрите сколько писем! – и счастливая Лиса развернула веером целую стопку оклеенных пёстрыми марками конвертов. – Вот! От мамы с папой! И от брата! И от Саши есть… наверное. Столько писем – не может быть, чтобы не было!