Лиса в курятнике (СИ)

- Не думаю, что это станет проблемой, - Одовецкая перебросила косу за спину. - Сколько их там?

- Детей старше семи? Мальчишек... с дюжины две. Девиц - около сотни...

- Почему так?

- Потому что, блаженная ты наша, - ответила Таровицкая, - мальчишки почти все в шахтах остались, они с малых лет там работают. И девок берут, но не всех. Если семья побогаче, то берегут, чтоб потом замуж выдать. С выработок не больно-то рады брать...

Одовецкая фыркнула, но смолчала.

- Девиц можно в прядильни или, если кто половчее, то к швеям. Женщин...

- В прачки не пойдет, - Лизавета покачала головой. - Местные не пустят. Работы мало. Но они сильные, можно в пименокатни попробовать... или... только... они все одно... чужие городу.

Воцарилось молчание.

Задумчивое такое.

- А если... - Таровицкая почесала подбородок пером. - Если переселить?

- Куда?

- Так... к нам. Земель-то на Севере довольно. И у тебя, между прочим, хватает, что вовсе диких, что... проклятых.

- Это те...

- Именно. Местные там не селятся, хотя мы пятерых целителей вызывали, чтоб проверить. Все постановили, что безопасно. Даже избы поставили, чтоб людей приманить, но все равно ни в какую. Избы те уже, конечно, попорченные, следить-то некому, но подновить - все не наново складывать.

Одовецкая присела, опершись локотком на заваленный стол, глаза прикрыла.

- Думаешь, согласятся?

- Думаю, если дать подводы и пообещать подъемные на обустройство, то...

- Выбор должен быть, - Лизавета пролистала бумаги. - А еще, как у вас там с женихами?

- Что? - моргнули обе княжны и одновременно.

- Женщины, - Лизавета потрясла стопкой. - Здесь несколько сотен женщин, многие из которых очень надеются отыскать мужа. Хозяйство - это хорошо, но там его женской рукой не удержишь. Потому и спрашиваю.

- А ведь... - Таровицкая прикусила кончик пера. - Она права.

- И насколько я знаю, с невестами на Севере всегда было... туговато.

- Правильно знаешь.

- А если приданое...

- Не кидайся деньгами, - велела Таровицкая, - пригодятся еще... так, думаю, пяти рублей на обустройство будет достаточно. Кур дать... и коровы нужны...

- Лучше козы.

- Чем лучше?

- Едят меньше, а молока дают столько же, только надобно брать породы дойной. У нас при монастыре были...

- Доила? - Таровицкая лукаво усмехнулась, а Аглая лишь рукой махнула, пожаловавшись:

- Чтоб их... характер поганый. Но если молочная порода... под корову сарай нужен теплый, сена сколько. Сумеют ли заготовить? Успеют ли? Обоз порталами не потащишь, слишком уж дорого станет, а пока своим ходом...

- Может, ты и права...

- Значит, козу в приданое, а если берет вдову с дитями, то и две... - припечатала Таровицкая, что-то черкая в блокноте.

- А еще... - Лизавета поерзала, чувствуя, как вспыхивают щеки. Просто у них... козу, две, по пять рублей на обзаведение... а она что? Она ничего.

Выходит, бесполезная.

И поле зря восстанавливала. Хотя... нет, миру помочь - это всегда верно.

- Надо в газету написать.

- Зачем?

- Потому что... мы не можем всегда и всем помогать сами. Есть люди... разные люди. И среди них найдутся такие, которые с радостью помогут. Может, козой и не одарят, но... нельзя, чтобы люди про других забывали. Понимаете?

И обе княжны, переглянувшись, кивнули. А Таровицкая, залпом выпив отвар, присела и сказала:

- Теперь давайте все по порядку... и кто выступать будет? Предлагаю, каждый рассказывает о своей части...

Димитрий прикрыл тело простыней, раздумывая, как объяснить скорбящим родственникам вырезанное сердце. Отец Святозар, опустившись на пол, тихонько покачивался и оное сердце выпустить не спешил. Но стоило тронуть за плечо, как вздрогнул, обернулся, мазнув взглядом...

- Это не я, - вздохнул Димитрий, мысленно благодаря рыжую, которая из особы преподозрительной стала вдруг весьма и весьма важным человеком.

Лишь она могла подтвердить, что ночью Димитрий чаи пил, а не лишал жизни незнакомую девицу.

- Я знаю, - Святозар протянул комок плоти. - На вас нет следа, да и... простите, но ваша кровь... лучшее доказательство вашей невиновности.

- В каком смысле?

Не то, чтобы Димитрий возражал против доказательств, все же пренеприятно осознавать, что тебя могут заподозрить в этаком... нет, мертвая в суде не выступит, а даже если вздумается, то вряд ли люди, властью облеченные, согласятся этакие показания выслушать. Но...

Лешек слышал.

И этот, то ли святой в кротости своей, то ли грешник, тоже. Он, вытирая руки грязною тряпицей, сказал:

- В вас нет ни капли той, древней, которая способна была бы удержать силу.

И Димитрий кивнул: как есть, ни капли. Рожден он обыкновенной женщиной подлого сословия и от отца такого же, правда, имя его матушка так и не раскрыла, а когда Димитрий любопытствовал, лишь отмахивалась. Мол, ни к чему дурное вспоминать, а уж доброго, верно, не случалось. Как-то прежде он вовсе не задумывался, как вышло, что она, не слишком умная, не искушенная в интригах и вовсе далекая от блеска царских покоев, вдруг оказалась Лешековой кормилицей. Неужто не было иных?

Неужто не приготовились к появлению на свет наследника?