Лиса в курятнике (СИ)

И была тем довольно-таки счастлива, особенно, когда мешочек, который она хранила под пуховой - из кладовых Ее императорского Величества - периной, пополнялся деньгами. Там рублик, там другой... денег у нее, говоря по правде, скопилось изрядно. И пожелай престарелая Калерия отойти от дел, ей бы хватило и на домик в приличном месте, и на безбедную спокойную жизнь, но вот... не отпускал призрак бедности. И страх голода... домик что? Сожгут и не заметят.

Сапогами пройдутся по кружевным салфеточкам.

Переколотят фарфор.

А после и старуху никчемную на улицу выкинут. Было уже все, было. Повторять Калерия не намеревалась, но и отказаться от предложеньица, сулившего ни много, ни мало, а сто целковых за нужную кровь, не сумела. Кому, как не ей, помнившей еще те времена, знать, в ком этой крови хоть капля, да имеется. Она обвела девиц - понабирали дур, потом наплачутся - суровым взглядом и продолжила.

- Суть у нее такая. Любой нелюди человеки противны...

Кто-то охнул.

А собрались на гадания. Она сама-то слушок пустила, что ныне ночь зело подходящая на судьбу гадать, а если у кого копеечка лишняя имеется, то и не только гадать.

Старуха честно раскладывала полированные камушки, читая чужие судьбы. И воск в воду лила, и отшептывала зачарованных, проклятых. После уже, когда разойдется любопытствующее большинство, останутся лишь те, кто помощи просил, она и яйца достанет куриные, с волосом черным внутри. Ох, надобно будет иные способы искать, уж больно слабы глаза стали, тяжко волосья эти совать...

...или вот свечи в черный цвет крашеные.

Цветочки сухие, безобидного свойства, но что мешает сказать, будто бы взяты они с могилок? Девки любят страхи всяческие.

Нитки.

И прочая в чародейском деле нужная мелочевка. Кому венец безбрачия снять, кому кавалера привадить, кому удачи в жизни. Она всякому поможет, платили бы.

...за многое ей уже уплачено. И ни одна не откажется крови на камушек, Келерии данный, капнуть, чародейство скрепляя. Ей же лишь проследить останется, примет ли камень эту кровь, а после, коль нагреется, имечко написать.

Что будет дальше?

Не ее забота. Обо всех болеть сердца не хватит.

И Келерия, подавивши вздох, продолжила, ибо работу свою привыкла выполнять честно:

- А еще она из девок силы тянет... бывало, кого пошлют работать в покои царицыны, так и месяца не проживет, зачахнет. Иная и вовсе сгинет, будто бы ее и не было. Скажут, мол, расчет взяла и отбыла домой, только... кто ж в здравом уме от этакого места откажется?

Она, пусть старая, но памятью обладала отменнейшей, а еще немалым талантом, позволившим устроить свою жизнь весьма недурно. И теперь мешала ложь с правдою, понимая, что так-то разобраться сложно было.

Были девки, которые при комнатах царицыных состояли?

Как есть, были...

Иные болели, не без того. Иные уходили. Одну даже с позором выгнали, ибо забрюхатела от лакея, а царица велела тому дурню на девке жениться и сорок рублей приданого положила. Но об этом вряд ли кто упомнит, а вот что сгинула...

...иные и как есть исчезали. Келерия догадывалась, что не царица тому виной была, а собственная дурость. Кто ж в здравом уме берется черные дела творить? Попались травительницы? Туда им и дорога. Куда, Келерия не знала, да и знать не желала.

- А потому, скажу я так, что нет во дворце страшнее места, чем покои ейные, - она понизила голос, чтоб звучал он презловеще. И свечку прищипнула, ибо в полутьме аккурат страхи и рассказывать.

Кто-то ойкнул...

- Местные-то вам ни слова не скажут... оно и понятно, кому охота туда идти? Небось, своих берегут, а вы так, пришлые... вам, небось, сказывали, что, мол, служить станете хорошо, то и при дворце оставят? - она усмехнулась, обнажая бледные десны и желтые зубы. - Как есть оставят... надо ж кого-то... не может она голодною ходить.

- Ой, мамочки, - тоненький голосок прорезал тишину, добавляя нужное жути.

- А мне-то вас жалко... я-то свой век, почитай, отбыла... а там спросит Боженька, чего я хорошего сделала... - голос стал плаксив. И говорила Калерия тоненько, причитаючи. Из глаз же поползли крупные слезы. - А чего я могу? Старая, слабосильная... ничегошеньки, только упредить вас...

...в кабаке было людно.

Место сие, расположенное близ дворца было довольно-таки приличным, во всяком случае, здесь повывели клопов, да и мышей разогнали. Пол земляной укрыли звонкою сосновою доской, да и оконцами озаботились стеклянными.

И готовили пристойно, хотя и еду простую: хозяин здраво рассудил, что с царскими поварами ему не тягаться, да и предпочитает люд благородного рождения ресторации, народу же попроще милей еда обыкновенная, но сытная и хорошо сготовленная.

Парили репу с травами.

Жарили поросят и перепелов, начиняя их гречой и прочею крупой, закладывая для мягкости и сочности яблоки. Подавали пироги с требухою и зайчатиной. Не чурались ухи белорыбицевой, в которую, еще горячую, хозяин самолично выливал ядреный самогон.