Лисандра, жена некроманта

Лисандра снова держалась за его согнутую руку, хотя лучше бы это он на неё опирался. Перед внутренним взором стояла жуткая магическая рана в половину спины. Он не подавал виду, что ему больно и тяжело идти, но наверняка страдал. Лежащие под глазами тени и заострившиеся черты лица делали его похожим на покойника, и сердце Лисандры сжималось от сочувствия и тревоги за него.

– Перстень – парный супружеский артефакт к моему, – пояснил Тиэльран. – В них обоих – так называемые камни душ. Поначалу бесформенные, со временем они приобретают вид, отражающий душевные свойства или склонности владельца. Через них осуществляется и связь душ, закреплённая особым ритуалом.

Лисандра бросила взгляд на его собственный перстень, камень в котором имел форму черепа. Было ли это особенностью профессии её мужа, знаком некроманта, или же свидетельствовало о стремлении к смерти, о котором накануне болтали слуги?

Её камень до сих пор не обрёл формы. Возможно, прошло слишком мало времени. Или же дело было в том, что она почти не знала Тиэльрана Вейга и никак не могла разобраться в чувствах к нему.

– Значит, вы всё-таки планировали совершить ритуал… – тихо сказала она. – Почему же теперь отказываетесь от этой идеи?

Тиэльран остановился, взял её за руку, заставил повернуться к нему лицом и посмотрел прямо в глаза.

– Когда я понял, что император настроен решительно и от свадьбы мне не отвертеться, подумал: почему бы нет? Мне сказали, что вы преисполнены жизненной силы. И я цинично предположил, что смогу вас… очаровать и воспользоваться этим вашим свойством. Но…

– Но? – прошептала она, с замиранием сердца глядя на него.

– Увидев вас без фаты, юную и чистую, я понял, что не смогу так с вами поступить, – с бледной улыбкой закончил он. – Вы ведь совсем дитя и ничем не заслужили подобной участи и подобного отношения.

– Я не ребёнок! – обиженно возразила Лисандра.

– Для меня – почти ребёнок, – мягко ответил Тиэльран. – Сколько вам? Двадцать? Двадцать один?

– Будет двадцать один через месяц.

– А мне сто тридцать четыре. Я гожусь вам даже не в прадеды, а в гораздо более далёкие предки.

Новость потрясла Лисандру. Она смотрела на мужа, приоткрыв от изумления рот и хлопая длинными рыжими ресницами. Значит, ходящие по столице слухи правдивы?! Трудно было в это поверить, ведь по виду ему можно было дать от силы тридцать с небольшим.

Получалось, он родился ещё до основания Бестийской империи, видел, как разрастался и превращался в столицу Исантрис, а его молодость пришлась на эпоху Двоевластия, когда правили одновременно два императора, братья, прадеды нынешнего… От этой мысли у Лисандры закружилась голова.

– Вот видите, какая пропасть нас разделяет? – тихо продолжил Тиэльран. – Мы с вами принадлежим разным эпохам, хоть и выглядим современниками.

– А как же Даринисса? – выдавила из себя Лисандра. – Она ведь наверняка тоже была намного моложе вас!

Едва услышав это имя, Тиэльран выпустил её ладонь, которую бережно сжимал в руке, помрачнел и отвернулся. Молча зашагал дальше по аллее, и Лисандре показалось, что даже небо нахмурилось и готово снова разразиться дождём.

Подхватив юбки, она бегом догнала мужа и пошла рядом, едва поспевая за ним. С отчаянием сказала:

– Простите. Мне не стоило затрагивать эту тему.

– Не стоило, – подтвердил он, резко останавливаясь. – Я не намерен обсуждать с вами бывших жён. Особенно… её.

Взгляд его серых глаз был холоден, как разверстая могила, и сердце у Лисандры ушло в пятки.

– Простите… – едва слышно повторила она.

Проклятый язык! Поверила, что всё налаживается, и ляпнула то, чего не следовало!.. В этот момент она готова была умереть, лишь бы не произносить рокового имени.

Тиэльран Вейг двинулся дальше, и на этот раз Лисандра не стала его догонять. Осталась стоять посреди пустой аллеи, глотая непрошеные слёзы и отчётливо понимая, что пропасть, о которой он говорил, и впрямь невероятно широка и глубока. Их разделяло буквально всё, что ему довелось пережить за столь долгую жизнь и к чему он совершенно не желал её подпускать.

Возможно, она слишком торопилась сблизиться с ним, или же ей никогда и не суждено было занять в его сердце хоть сколько-нибудь значимое место. Так и будет для него глупым ребёнком, способным только задавать неудобные вопросы.

Горечь и обида захлестнули Лисандру. Она так старалась, так хотела понравиться мужу! Чтобы он снова называл её Лисичкой и улыбался, а в его глазах читалось одобрение.