Жалею о днях, когда япользовался доверьем,Внимал повеленьям князя,старался прославить эпоху.Я говорил народуо славных деяньях предков,Старался сделать законыясными и простыми.Когда закон установлен —страна сильна и богата,Когда управляет мудрый —страна крепка и спокойна.И если держать в тайнекняжеские секреты,То, пусть ты и ошибешься,никто тебя не накажет.Знаю, чиста моя совесть,тайны не выдавал я,И все ж клевета и завистьнастигли меня внезапно.Был на меня обрушентяжкий гнев государя,Хотя он и не проверилдела мои и поступки.Разум его затмился —он был ослеплен льстецами,Был он обманут ложью,слухами и клеветою.Не захотел разобратьсяв сути всех обвинений,Сослал меня на чужбинуи позабыл об этом.Лжи он поверил грязной,и клевете поверил,И, воспылавший гневом,на смерть меня отправил.Верным слугою был я —и ни в чем не виновен,За что же я оклеветан,за что я терплю обиды?Тот, кто стыдится света, —пользуется темнотою,Но я и в далекой ссылкевсегда готов защищаться.Лицом обратившись к рекам —к глубинам Юань и Сяна, —Готов, ни на миг не колеблясь,броситься в глубь потока.Пусть я потерпел неудачуи слава моя погибла —Мне жаль, что еще донынепрозреть государь не может,Что он нарушил законыи, ничего не проверив,Дал сорнякам бесстыднымглушить ароматные травы.Я искренним был слугою,хотел открыть свои чувства,Я думал: лучше погибнуть,чем жить на земле без пользы.И если еще колеблюсь,то лишь по одной причине,Которая мне мешаетвыбрать эту дорогу.Слыхал я, что в долгом рабствежил Байли Ци[79] когда-то,Что даже И Инь[80] пороюстряпал обед на кухне.Мудрый Люй Ван[81], мы знаем,был мясником на рынке,Нин Ци[82], распевая песни,волов погонял ленивых.Но, если бы им не встретитьЧэн Тана или У-вана,Разве б их знали в мире,разве б их вспоминали?Верил один правительклеветникам ничтожным,И, погубив Цзы-сюя[83],княжество погубил он.Был предан Цзе-цзы[84] и умер,дерево обнимая,Но князь, осознав ошибку,ее захотел исправить, —Горы Цзешань велел онсделать запретным местом,Желая быть благодарныммудрому человеку.Он думал о старом другеи, проливая слезы,В белое облачился —в траурные одежды.Верные князю людигибнут во имя долга,А клеветников ничтожныхникто не подозревает.Никто не хочет проверитьнаши дела, поступки,Верят бесстыдным сплетнями клевете бесстыдной.Растут ароматные травывместе с чертополохом —Кто же сумеет в миреих различить, как должно?Зачем ароматные травытак увядают рано? —Едва их покроет иней —они уже поникают...Когда государь неразумен,подвержен он ослепленьюИ приближает к тронуклеветников преступных.Льстецы утверждали когда-то,завидуя мудрым людям,Что пусть ароматны травы —они для венков не пригодны.Но тонкому благоуханьюзавидовать может в миреЛишь женщина, что, к несчастью,схожа с Му-му[85] развратной.Пускай красота бываетподобна Си-ши[86] прекраснойКлеветники немедляее все равно растопчут.Хочу открыть свои чувства,чтоб ясны были поступки, —А весть о моей опаленастигла меня внезапно.С каждым днем все сильнее,все горше моя обида,Она постоянной стала,как звезды в далеком небе.Если ты скачешь в полена скакуне строптивом,Но нет у тебя поводьев,чтоб сдерживать бег могучий,Если ты в легкой лодкенесешься вниз по теченью,Но у тебя весла нет,чтоб править ею, как должно,Если, презрев законы,надеешься лишь на ум свой, —Чем твое положеньеотлично от предыдущих?Я лучше умру, и будеттруп мой плыть по теченью,Чем испытаю сновазлой клеветы обиду!Не кончив стихотворенья,готов я броситься в омут,Но жаль, государь ослепшийэтого не увидит.