Лишь одна музыка

— Будет замечательно, — говорю я. — Кулинарная школа струнного квартета. Эллен будет директором, мы с Пирсом студентами, а Билли — подопытным кроликом. У Эрики не будет проблем с нашей рекламой.

— У Эрики проблема с рекламой? — спрашивает Пирс.

— О, она думает, что нам что-то такое нужно, чтобы нас лучше знали в музыкальной среде. Струнные квартеты трудно рекламировать.

— В этом вся Эрика, — говорит Пирс. — Я думал про нее. По-моему, мы должны озаботиться поисками другого агента.

Мы с Билли и Эллен по-разному протестуем.

— Я недоволен этой поездкой, — говорит Пирс. — Мы еле возместили расходы, ну и... были всякие другие проблемы. — Пирс избегает смотреть на меня. — Теперь у нас запланирован квинтет с кларнетом, с Космо. Мы с ним раньше играли, так что знаем, он в порядке, но если б не играли, как знать? Как мы можем доверять агенту, который нас полностью не информирует?

— Эрика не знала про Джулию, — говорю я. — Будь честен, Пирс. Лотар знал, но решил, что он не может сказать. Если уж избавляться от кого, так это от него. Только ведь ты не станешь, потому что он лучший агент в Австрии.

— Я хочу добавку черешни, — быстро говорит Билли.

Эллен готовит еще немного черешен ее изобретения, на сей раз достается каждому из нас. Она наливает немного граппы, купленной в Венеции, и дружба восстановлена.

Начинается вторая часть репетиции. Но теперь я не могу забыть внешний мир, и временами у меня случаются короткие панические атаки, длящиеся по несколько секунд, когда моя рука, но не голова, следует за нотами перед глазами, и я чувствую, как на меня надвигаются серые стены туалета возле зала Брамса.

7.8

Я возвращаюсь домой поздно и проверяю сообщения на автоответчике.

— Майкл, это Джеймс; Джеймс Хансен. Мне надо с вами поговорить. Пожалуйста, перезвоните мне по рабочему телефону. — Такое начало сообщения. Потом короткая пауза, шелест бумаги. Он называет номер и довольно резко добавляет: — Я буду благодарен, если вы мне позвоните как можно скорее.

На автоответчике еще одно сообщение, но я его не воспринимаю и должен перемотать назад, чтобы понять. Что-то насчет просроченных нот из библиотеки. Я выключаю автоответчик и вытягиваю левую руку: она меня беспокоит после длинной репетиции, к тому же я еще не привык играть на альте.

Почему позвонил он, а не Джулия? Почему он хочет, чтобы я позвонил ему на работу? Что Джулия ему сказала?

Мои мысли перебивает телефонный звонок. Кто это может быть в такое время? Уже, наверное, одиннадцать.

— Алло, Майкл? — говорит телефон голосом моего отца.

— Папа? Что случилось? Все хорошо?

— Она умерла — Жажа умерла. Сегодня днем. Я звонил, но попадал на автоответчик. — Он говорит с упреком, голосом, полным слез.

— Мне так жаль, папа.

— Я не знаю, что делать.

— Тебе пришлось ее усыпить?

— Нет. Она просто легла под стол, как она обычно делает после обеда, и мы ее там нашли через час или два.

— Ох, папа, мне так жаль. Она была замечательной кошкой.

— Она могла бы умереть у меня на коленях. — Я слышу, как прерывается голос отца. — Я помню день, когда твоя мама дала ей имя.

— Как тетя Джоан?

— Расстроена, — говорит он, стараясь собраться.

Бедная Жажа. Бедная старая, верная, агрессивная, ворующая рыбу, охраняющая территорию, хитрая кошка. Но у нее была длинная жизнь, полная событий.

— Папа, я приеду на следующей неделе. Ну или через неделю.

— Да, пожалуйста, Майкл, приезжай.

— Папа, прости, я давно не был... Где ты собираешься ее похоронить?

— Забавно, что ты спрашиваешь, — говорит отец, немного воспрянув духом. — Мы как раз про это разговаривали. Джоан думает, нам надо ее кремировать, а я считаю, что мы должны ее похоронить в саду.

— Но не рядом с гномом, я надеюсь.

— Не рядом с гномом?

— Не рядом, — говорю я настойчиво.

— Но в любом случае гном в саду у Бойдов, — говорит он.

— Я знаю, но он в двух футах от нашего и частично повернут к нам.

— Тогда где ты предлагаешь? — спрашивает он.

— В клумбе.

— Хорошо, я подумаю, — говорит отец. — Спасибо за звонок, Майкл. Я был очень расстроен, и, если бы ты не позвонил, я думал позвонить сам, хотя уже поздно.

— Но я не звонил, — начинаю говорить я, но останавливаюсь. — Ничего страшного, пап. Тогда пока, папа, спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Майкл, — говорит отец и кладет трубку.

Я устал: головой, рукой и сердцем. Засыпая, думаю: о чем ее муж хочет со мной поговорить?

Но сны мои про Жажу. В какой-то момент я ей говорю (ее голова лежит у меня на руке): слушай, я знаю, что это сон, Жажа, знаю, что ты умерла, но я хочу продолжать этот сон, если ты позволишь. И мне это как-то удается.

7.9

Я набираю рабочий номер Джеймса Хансена; но прежде чем кто-то может ответить, кладу трубку. Через несколько минут опять набираю. Секретарша направляет ему мой звонок.

— Спасибо за такой быстрый ответ, Майкл, — говорит он. — У Джулии день рождения меньше чем через неделю, как вы, возможно, знаете, и я устраиваю вечеринку для нее — и я подумал, что, раз вы такие хорошие друзья, может, у вас получится прийти... Алло, Майкл, вы тут?

— Да. Да, спасибо, Джеймс. Я буду только рад.