Лишь в небе с драконом нежнейший вальс (СИ)

— Я вот скучал, — сказал он всё с той же широкой улыбкой, а я не смогла сказать простые два слова. Я была рада его видеть, но во мне сидели неприятной занозой те кошмары с его участием, которые я не могла забыть, как бы ни старалась.

— Расскажи, что было дальше? После того, как Дзэниба смогла, как ты говоришь, вытащить наружу человека-Хаку.

— Я поменял облик с помощью схожих чар, — покорно продолжил Рюити, и я была рада, что так легко сменила неприятную для себя тему, — я творил волшебство следом за Дзэнибой, и она была удивлена тому, как хорошо у меня получилось, — парень с довольной улыбкой взъерошил густые волосы, — но была одна проблема, с которой я не мог справиться. Да, я прекрасно смог сделать из себя старшего брата спящего Хаку, но я оставался немым.

Пока Рюити переводил дух, я обдумывала его слова. Внезапная догадка сама сорвалась с языка:

— Ты был проклят?

— Именно, — спокойно, но с достоинством подтвердил Рюити, — это очень долгая и не самая приятная на свете история.

Я и не думала выспрашивать у него, что же с ним случилось. После многолетней жизни наедине со своей тайной о мире ками и Хаку я слишком уважала чужие секреты и чужое прошлое. Но Рюити, кажется, наоборот хотелось об этом поговорить. По крайней мере, когда он продолжил свой рассказ, его голос звучал не так вдохновенно.

— Как бы то ни было, здесь это неважно. Важно то, что у Дзэнибы прекрасно намётан глаз на подобные вещи. Ещё бы, я не знаю колдуньи, которая расправлялась бы с врагами более жестоко, чем она. Всё же Юбаба была куда слабее сестры, хотя с помощью Хаку она смогла взять реванш. Я отвлёкся. Дзэниба с первой нашей встречи знала о моем проклятии, но сняла его, только когда ей понадобился второй актёр. Надо признаться: я и сам не просил её разрушить чары, мешавшие мне говорить. Я слишком привык молчать, а с ней мне было очень комфортно. Потом я оказал посильную помощь при переезде и впервые разбудил своего новоиспечённого брата. Я обвинил его в том, что он впал в спячку посреди лета, а Хаку огрызнулся, сказав, что он, конечно, заказывал себе бегающий будильник, но просил, чтобы ему прислали старшего брата. Примерно в таком духе и продолжилась наша жизнь. А два года назад я уехал в Токио. Мы созванивались с Хаку раз в месяц, чтобы избавиться от накопившейся желчи. Своего рода медицинская необходимость, — Рюити усмехнулся, но, как мне показалось, грустно, — а неделю назад Дзэниба появилась передо мной, когда я закрывал магазин. Пришлось спешно уладить дела и возвращаться сюда. Ну и вот мы с тобой вышли на эту приятную прогулку по водной глади.

Я непроизвольно посмотрела под ноги. Рыбы спокойно плавали по своим рыбьим делам, не обращая на двух топотунов никакого внимания.

— Почему вы с Хаку так и не поладили? — я наконец-то задала вопрос, который робела задать своему зеленоглазому.

— Я бы не сказал, что мы не ладим, Тихиро-кун. Возможно, это наш способ общаться. Не забывай, кто мы. Нас не особо учили, как вести жизнь в социуме.

«Но Хаку прекрасно общается, — подумала я, — да, возможно, не все согласятся со мной. Да, он немного странный. Но и я странная! И Хироко! и Тоси… мы все странные, и нам было так хорошо вместе».

— Тебе очень одиноко, Тихиро-кун?

Этот вопрос прозвучал неожиданно, ведь я думала о том же, только по отношению к Рюити. Я вздрогнула. Мне не хотелось ещё сильнее открывать душу Безликому, но и мысли не было, чтобы соврать ему. Я знала, он поймёт это.

— Сейчас мне не так одиноко.

Рюити улыбнулся краем рта. Не усмехнулся. Улыбнулся.

— Мне тоже. Кстати… мы уже можем расцепить руки.

— Мы в мире духов? — я оглянулась, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Пейзаж вокруг нас — лес по обе стороны реки — нисколько не изменился.

— Да, уже давно. Просто не было оказии сказать об этом.

— Я ничего не почувствовала, — непонимающе сказала я.

Рюити пожал плечами:

— Значит, нечего было чувствовать. Можешь отпустить руку.

Могу, но…

— А ты не возражаешь, если… — я специально не договорила, смущаясь своих же наглости и страха.

— Не возражаю.

Если дело касалось не разговоров о нём, Рюити по-прежнему был немногословным.

***

Мы шли весь день, останавливаясь лишь несколько раз максимум на десять минут. В одну из таких пауз я всё же окончательно выпустила руку Рюити, протянула ему сэндвич и заставила себя съесть второй. Аппетита не было и в помине. Рюити порылся в кармане и дал мне шоколадную конфету, напомнив, что я должна съесть что-то из мира духов. Я поспешно сжевала чуть подтаявший шарик и почти не почувствовала вкуса.

Ближе к вечеру река необъятно расширилась: теперь не было видно ни одного берега. Только вода, вода, вода. Я привыкла к тому, как легко было идти по ней, и даже почти не ощущала усталости, лишь слегка гудели ноги. Тем не менее, после захода солнца Рюити уговорил меня устроить ночной привал, аргументируя это тем, что он не потащит меня на руках, если я свалюсь. Я проворчала:

— Как бы это тебя не пришлось тащить!