Лишь в небе с драконом нежнейший вальс (СИ)

— Обожаю неловкие истории! — довольно сказал Тоси, вытягивая шею и крича через весь коридор, — слышишь, Араи? У Огино был странный разговор с Исигуро-саном! А ещё она встречается с Кохакунуси!

— Заткнись, Вада! — в один голос возмущённо гаркнули мы с Хаку.

— А вы разве продолжаете это скрывать?

— Нет, но это не повод ОРАТЬ НА ВЕСЬ КОРИДОР!

— КТО ТУТ ЕЩЁ ОРЁТ, ХАЙО!

— Мальчики, пожалуйста, — взмолилась Хироко, — давайте лучше пойдём пообедаем!

— Ой, а я ничего не взяла, — осознав свою глупость, сказала я.

— Ничего, покормим тебя все вместе, — улыбнулась подруга, потянув меня в сторону лестницы. Хаку и Тоси ничего не оставалось, кроме как последовать за нами.

— Исигуро классный, — сказал Тоси, — мы ведь с ним таки выпили пива. Хоть какой-то толк от вашего исчезновения…

— Тосииииииии, — жалобно протянула Хироко. Вада дружелюбно улыбнулся:

— Да ладно, уже ведь можно об этом шутить, да?

Хаку посмотрел на меня. Мы снова держались за руки, и это было самым главным для меня на тот момент.

— Думаю, что да, уже можно, — вынес вердикт Хаку.

Комментарий к Глава двадцать вторая. Мечта творца

*То есть в двадцать лет.

**Мисосиру – блюдо японской кухни, суп с растворённой в нём пастой мисо

========== Эпилог. 18 июля ==========

— Я вот одного не понимаю, а чего ты расселся тут, как король Артур за круглым столом, Хайо? — если Тоси начинал выказывать недовольства, то его было не остановить. Хироко в прекрасном жёлтом сарафане, длиной по колено, стояла с грязными тарелками и пыталась улучить момент, чтобы прервать поток сознания своего молодого человека. — Ладно, Огино я могу сегодня простить её лень: не каждый день исполняется семнадцать — но ты-то какого чёрта не помогаешь нам убираться?

— Ммм? — Хаку прекрасно сыграл только что прерванный сон, — ты что-то сказал, душа моя?

— Я тебя когда-нибудь убью, — выдохнул Тоси, — стол помоги мне занести, а то сам будешь надрываться.

Нигихаями быстро поцеловал меня в щёку, будто прощаясь на несколько часов, и соскочил с гамака, в котором мы лежали вдвоём, пока наши друзья уничтожали последствия наших посиделок. Свой день рождения я впервые решила отметить не дома, а с друзьями, аргументировав это тем, что в семнадцать лет волшебники в мире Гарри Поттера становятся совершеннолетними. Аргумент был проигрышным для моих родителей, поэтому двадцать первого июля, в День Моря*, нас с Тамако должны были увести к бабушке и дедушке почти до самого начала учёбы. Сестра самоотверженно согласилась на эту ссылку, сказав, что хочет испытать чувства Аситаки расстоянием. Если учесть, как давно бедняга сох по моей красавице, Тамако можно было бы назвать извергом, но я слишком любила сестру. Хаку любезно предоставил нам с Хироко и Тоси место для небольшой вечеринки, рассказав, что бабушка уехала проведать второй дом в префектуре Гифу. Я знала, что на самом деле бабуля Чи восстанавливала истраченные силы в купальнях Абурая, но нисколько не была против того, что мы с ней так и не увиделись. Всему своё время.

Воспользовавшись правом лениться, которым меня наделил сам Аса-Тор, я лежала в гамаке, слушая стрекот цикад и приглушенные голоса ребят, и почти засыпала. День был длинным, жарким — вечерняя прохлада казалась благословением — и я очень устала. Совсем задремать мне помешали вернувшиеся из дома Хаку, Хироко и Тоси. Я увидела, что последние двое уже забрали свои вещи.

— Эй, почему так рано? Давайте посидим ещё часик, и потом пойдём все вместе!

Тоси ухмыльнулся и поправил воротник ярко-зелёного поло:

— Нет уж, мы пойдем. Это тебе, Тихиро, торопиться некуда, ведь ты здесь оооооо…

Я приподнялась в гамаке. Хироко сокрушённо смотрела на Тоси, Хаку застыл чуть позади, явно еле сдерживая смех. Вада быстро понял, что сморозил лишнего и медленно проговорил, избегая взгляда Хироко:

— Кажется, мне об этом сказали по секрету… кажется, это был сюрприз… кажется, я придурок.

— Наконец-то ты это выучил, Вада! — в сердцах проговорила Хироко, поднимаясь на носочки, чтобы отвесить своему бойфренду подзатыльник.

Тот даже не стал от него уворачиваться. Я всё ещё полусидела-полулежала в гамаке, не в силах сдвинуться с места. О чём они вообще говорят?!

— Ну, мы пойдём, — быстро меняя выражение лица с обозлённого на привычное приветливое, сказала Хироко, — ещё раз с днём рождения, Тихиро-тян!

Она подскочила ко мне с объятиями. Вада тоже подошел ко мне, виновато опустив голову. В руке он перебирал чётки, которые я подарила ему на Танабату**. При мне он с ними не расставался, чему я не могла не радоваться.

— С днём рождения, Огино, до понедельника!

Тоси и Хироко очень быстро ретировались, но я ещё долго слышала высокий голос подруги, отчитывающий Ваду, как ребёнка. Вдвоём они сделали мне великолепный подарок: Тоси написал музыку для моего стихотворения, а Хироко пропела его так, что мне показалось, будто я никогда не слышала песни лучше. А я ведь знала лучше других все неровности и неточности своей работы.