Лишь звук пролетевшей пули (СИ)

— Может, зря мы… — с сомнением произнес молчавший до этого человек, когда переговорщик положил трубку. — Рискованно, необдуманно, не по правилам…

— Другого варианта нет, — жестко оборвал его собеседник. — Вся операция на грани срыва. Сколько мы готовились, месяц, больше? Другого шанса уже не будет, утром этот урод сваливает за границу. Где его потом прикажешь искать? А все эта овца! — выругался зло. — Нашла время от передоза загнуться! Кого бы я тебе на ее место отправил, случайную шалаву Машку с трех вокзалов? Тут специальный человек нужен, чего я тебе объясняю!

Операция по устранению киллера по кличке Бен и в самом деле длилась больше месяца, а сколько времени понадобилось, чтобы сначала его вычислить — столько пластических операций успел сделать ловкий малый, столько документов поменять… Но — вычислили, нашли, изучили привычки. Теперь это был самый добропорядочный в мире бизнесмен, не делавший шагу без охраны. Осторожный, опасливый, хитрый. Его практически не на чем было зацепить, и только когда в их руки попала наркоманка-клофелинщица Людка, предпочитавшая называться Стеллой, идея пришла сама собой — отправить ее вместо надежной и проверенной проститутки Мадлен, услугами которой Бен, точнее, теперь просто Жуков Иван Денисович, пользовался дважды в месяц. И тут, в самый последний момент, эта дура умудрилась перебрать с героином! Вся, вся тщательно спланированная и разработанная операция летела к чертям! И другого выхода, кроме как подключить полковника Зимину, попросту не нашлось, — женщин в их команде не было ни одной…

***

Нелепый триллер, ночной кошмар, галлюцинация на фоне усталости — что угодно, только не жуткая, безжалостная, выматывающая реальность. Ира плохо осознавала, что происходило после звонка незнакомца: как приехала в условленное место, найдя там хорошую, но незаметную и недорогую машину, как переоделась в приготовленный вызывающе элегантный костюм с дурацкой шляпкой — удачная маскировка, что сказать; как спрятала в сумочку заботливо предоставленный пистолет… Охранник внизу и бровью не повел, услышав заученное “В сорок вторую”, и даже обыскивать гостью не стал — видимо, ее “предшественницу” здесь отлично знали. А потом был оглушительно-дробный стук каблуков в полной тишине, радушно распахнутая дверь квартиры, неприятно ухмыляющееся в сумраке коридора лицо хозяина и недрогнувше-спокойное движение, поставившее точку в озвученном ей задании.

Потом гневно громыхала и бушевала в каком-то занюханнои отделе, угрожая разогнать, засудить, посадить… Местный начальник, откормленный боров, нагло ухмылялся ей в лицо и обещал разобраться, исправить, наказать виновных. Ира, хмуро заглянув в хитрые поросячьи глазки, пришла к выводу, что ему просто-напросто заплатили и приказали — ни одному серьезному адекватному человеку не пришло бы в голову иметь с таким типом какие-то дела.

— Как вы меня нашли, Ирин Сергевна? А то я уж думал, все, — Ткачев, поморщившись, потрогал разбитую губу, мимоходом порадовавшись своей физической форме — в противном случае трое озверевших отморозков его бы попросту забили. — Что вообще произошло-то, я так и не понял?

Машина резко дернулась и замерла, едва не врезавшись в стоявшую впереди. Бросив взгляд на сжимавшие руль руки, Паша отметил, что они трясутся, а еще понял, что ответа, по крайней мере сейчас, не дождется уж точно.

— Зайдете? — Так хотелось верить, что сказал, точнее, предложил, просто из желания выяснить, что происходит, разобраться, что это вообще было. Уже решил, что Зимина, так ничего и не сказавшая за все время, молча захлопнет дверцу и рванет автомобиль с места, но она, помедлив, выбралась наружу следом за ним. Что-то с ней не то, успел подумать Паша, машинально придерживая пошатнувшуюся начальницу, и тут же по обонянию ударил запах крепкого алкоголя.

— Вы с чего это накидались, стесняюсь спросить? — проворчал Ткачев, галантно распахивая перед ней дверь. Ответом Зимина не удостоила его и в этот раз.

Только когда очутился под горячим душем, смывающим запекшуюся кровь и отвратительный запах камеры, вдруг ясно и остро пришло осознание, чего избежал. А еще — от чего тогда, год назад, спасла их всех Ирина Сергеевна. Ударило отчетливым пониманием, что, повернись все иначе, там он бы не выжил — не столько физически, сколько морально. Помнилось то замораживающее, отупляющее недоверие, давящая теснота стен, глухая, напряженная неизвестность, замешанная на ожидании чего-то неотвратимого, жуткого. А ведь провел он там всего несколько часов…

— Ирина Сергевна, может, расскажете уже? — Паша перевел взгляд с наспех накрытого стола на застывшую у окна начальницу — спина напряженной струной, подрагивающие губы, бледное до синевы лицо, руки привычно в карманах кителя.

Вдруг обострившееся за последние часы чутье подсказывало, что нечто страшное, чудовищное успело произойти, — почти как тогда.