Лишняя. С изъяном

— Мы, конечно, не маги, и отдачи за порочащие короля действия нам не будет, но как же наши семьи? Друзья, знакомые? Что если их решат использовать как рычаги влияния? — нахмурился Свифт.

Молодец парень. Не ошиблась я в них. Если в поиске и раскрытии правды его останавливает только забота о близких — значит, наш человек.

— У вас есть выбор, — я пожала плечами. — Вы можете прямо сейчас развернуться и уйти. Ваши дома взломаны, поутру вас найдут оглушёнными и связанными в постели, лишитесь пары цацек для убедительности, потом вернём. Или на полу найдут пятна крови, а потом в реке всплывет неопознаваемый труп в вашей одежде. Зато назавтра мальчишки разнесут по обоим берегам самые скандальные статьи в вашей жизни.

— А какие у нас гарантии, что это не наш труп будет? — буркнул Деффо, выросший на левом берегу и не сильно доверявший сладким речам.

— Я, Левая Принцесса Хиллари Суон, клянусь не причинять вреда этим людям и их близким и отпустить их после того, как статьи увидят свет, а опасность для них минует, в целости и сохранности, а также обеспечить новым именем, историей и документами.

Магия обволокла мою поднятую левую руку, свидетельствуя данную клятву.

— Да вы, леди, серьезно настроены, как я погляжу, — усмехнулся Свифт. Я подняла голову, глядя ему прямо в глаза.

— Никто не смеет отнимать то, что мне дорого.

Глава 26

Народ волновался.

Причём не только на левом берегу, что было бы понятно и логично — неприятно, но не более того. Возмущались и на правом. Не королевской властью, все-таки клятвы опасались: та не давала даже помыслить о святотатстве без колик в животе, но приближенными короля маги вполне имели право быть недовольны. О, как же они были недовольны! Приемную короля завалили письма с жалобами — почему-то до появления этих проклятых пасквилей никто не обращал внимания на некоторые перегибы с налогами или мздоимство чиновников, а теперь все как с цепи сорвались.

Проклятые листки рассыпали по улицам пачками. Просовывали в щели для писем, подкладывали под двери, клеили на витрины. Нескольких таких активистов поймали, но вынуждены были отпустить — мальчишки понятия не имели, откуда взялись пасквили. Им выдали по целому шиллингу и по стопке листов, наказав распределить по самым видным местам. Они и старались.

Деньги отобрали, мальцам выдали по шее, но лучше от этого не стало: макулатурой Дорсетт практически завалило.

У девчонки хватало наглости прямо подписаться: Принцесса! Хоть и с пометкой «Левая», все равно всем было ясно, что родная дочь короля восстала против него. А Наирин с этим своим соревнованием опозорила его с другой стороны. Если бы не клятва, над ним бы уже откровенно хохотали.

Так больше продолжаться не может.

Того и гляди, очередное покушение увенчается успехом — и на трон сядет увечная паршивка. Не бывать этому! Наирин — наивная дурочка и не понимает, что сестра водит ее за нос. Катраону нужно срочно устранить.

И у него есть отличный план.

Раз уж даже Горманы с ней не справились, — обоих, что старшего, что младшего, до сих пор не нашли, что порядком расстроило его планы, — значит, нужно действовать радикально.

Король он, в конце концов, или хвост собачий?

Ластер расхаживал по кабинету, ожидая, когда же к нему явится вызванный еще утром капитан Салливан. Он казался идеальным исполнителем королевского плана. Как маг, он принёс присягу, потому не сможет сопротивляться прямому приказу, а поскольку магии в нем больше нет, то и откат маловероятен.

Впрочем, если его и прикончит клятва — значит, так тому и быть. Невелика потеря.

— Бродерик Салливан ожидает приема, Ваше Величество, — с поклоном доложил секретарь.

— Проси, — нетерпеливо махнул рукой король, поспешно усаживаясь в кресло. Ни к чему подданным видеть, как власть нервничает.

Капитан полиции вошёл, чеканя шаг и держа спину прямой как палка, отдал честь и застыл, глядя в стену где-то над головой короля.

Пару минут прошло в молчании. Ластер изучал жениха дочери, а тот пялился на нежные персиковые обои. Дизайн интерьера выбирала Аннора.

— Ты, значит, тот самый Салливан. Жених Катраоны.

Бродерик едва заметно вздрогнул. Не ожидал, что королю известны ваши грязные секретики? А зря. Ластер удовлетворенно усмехнулся.

— Так точно, Ваше Величество! — отрапортовал капитан.

— Что же ты ее не остановил вовремя? — он с притворным сочувствием покачал головой. — Теперь ничего не поделаешь. Придётся переходить к радикальным мерам. А я ведь так надеялся их избежать… — и, глядя в наивные глаза мальчишки, процедил: — Девка зарвалась. Убей ее. Дождись, когда вы останетесь наедине, и вонзи в грудь Катраоны нож.

Бродерик не мог поверить своим ушам. После всех тех положительных изменений, что принесла Дорсетту, да и всему Риону его дочь, когда простой народ готов носить Левую Принцессу на руках, король готов ее убить только потому, что уважают и слушают ее больше, чем его? Она же наследница. Передать ей трон — и все.

Король покраснел от злости. Похоже, последнюю мысль Бродерик неосмотрительно ляпнул вслух.