Лишний

Когда огни становятся ярче, понимаю, что навстречу нам едет машина с синей мигалкой, за которой несутся еще несколько черных машин, и я падаю на колени, не выпуская Юлю из рук, а дальше ничего не понимаю, только вижу, как машины резко тормозят, из них в нашу сторону выбегают люди. Когда кто-то в синей одежде подбегает ко мне и начинает забирать Юлю, я прижимаю ее еще сильнее к себе и не отпускаю, а человек в синем продолжает отбирать у меня сестру, а потом к нему подбегают еще несколько человек в такой же одежде, а за ними люди в черных костюмах. И я выпускаю ее, потому что сил совсем нет, а людей, которые забирают от меня сестру, больше.

Тело уносят в машину, а передо мной на колени становится кто-то и прижимает к груди, гладя меня по волосам, и, когда он начинает звать меня по имени, а потом смотрит мне в глаза, я понимаю, что это отец.

Машина отца несется по разделительной полосе за каретой скорой помощи, и когда я поворачиваюсь к нему, то вижу, как его лицо сначала становится синим от попадающего света включенных мигалок скорой, а потом снова исчезает в темноте салона автомобиля. Расслышать, о чем он говорит с кем-то по телефону, трудно, несмотря на то что сидим мы рядом. В ушах стоит сильный звон, а перед глазами — лицо Юли, которая не может выйти из сна. Я поворачиваюсь к окну и замечаю, что мы мчим по Арбату, а на крыльце кинотеатра «Октябрь» стоят компании людей, и внезапно мне кажется, что среди них Алекс, Мира, Катя, Артем и я, закуривающий сигарету. Когда мы проносимся мимо, я пытаюсь вглядеться в лица людей, но отец резко хватает меня за плечо, и я испуганно поворачиваюсь к нему, а он смотрит на меня стеклянными глазами и говорит:

— Скоро будем.

— Где? — спрашиваю я, а он переводит взгляд на дисплей телефона, потом в сторону скорой и говорит:

— В больнице.

— Как Юля? — спрашиваю я, а отец молчит, а потом поворачивается снова ко мне и говорит:

— Туда мама едет. — И еще сильнее сжимает мою руку.

Я закрываю глаза, опускаю голову и про себя начинаю шептать: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…»

Мама бежит к нам по коридору, а я смотрю на нее, и мне кажется, что бежит она в рапиде, и я даже вижу, как развевается каждый ее волос. Отец делает шаг ей навстречу, а когда она приближается еще больше, он берет ее за локти и что-то говорит на ухо, и на мамином лице застывает ужас. Она отталкивает его и направляется в сторону белой двери. Оттуда выходит человек в белой медицинской одежде, и по бокам двери стоят охранники в черных костюмах. Отец уходит в конец коридора, приставляя телефон к уху, и начинает с кем-то говорить, а маму останавливает врач и сообщает, что туда нельзя, она кричит, что там ее дочь и ей можно, врач просит ее успокоиться и отойти, а мама начинает громче кричать и плакать. Мама кричит так громко, что отец прерывает телефонный разговор, бежит к ней, шепчет что-то на ухо врачу, тот отрицательно качает головой, а потом отец достает из нагрудного кармана портмоне и вкладывает деньги врачу в карман халата, врач перекладывает бумажки в карман брюк, после чего просит отца и маму присесть.

Папа берет маму под руку и ведет к металлическому креслу рядом со мной, а когда она садится, я вижу, как у нее дрожат руки. Она прижимает меня к себе и громко рыдает, а отец что-то шепчет охранникам, потом останавливает медсестру, проходящую мимо, и что-то говорит ей, а та кивает и быстро пропадает в одном из кабинетов. Я правой рукой обнимаю маму, крепко прижимаю к себе и слышу, как она дрожащим голосом спрашивает:

— Что с ней?

— Мам, — тихо говорю я, — там все непонятно… она не просыпается.

Из палаты стремительно выходят двое медиков, куда-то бегут, а потом пропадают в одном кабинетов, а отец стоит, облокотившись о стену, и смотрит на яркую лампу на потолке, а потом медики возвращаются в палату, где Юля. И мне становится так страшно, что я чувствую, как сердце в секунду сжимается и у меня, и у мамы, и у отца, потому что понятно, что за дверью, где находится Юля, происходит что-то нехорошее. А потом оттуда выходит женщина-врач, лицо которой кажется белым, а глаза — черными. Затем появляется врач, который взял деньги, и рукой подзывает отца. Он что-то шепчет на ухо папе, когда тот тихо задает какие-то вопросы, периодически поглядывая на нас с мамой, а потом что-то говорит врачу, и тот снова исчезает в палате, а папа направляется в нашу сторону.

Он садится рядом с мамой, обнимает нас и тихо шепчет:

— Скоро скажут, скоро скажут…

Мама поднимает заплаканное лицо:

— Что с ней?

Отец качает головой:

— Я не знаю.

— Что говорят?! — хрипло спрашивает мама, сжимая крепко мою руку.

— Ничего… — отвечает отец.

— Что там происходит?! — грозно восклицает мама.

Папа собирается с силами, чтобы что-то сказать.

— Что там происходит, я еще раз спрашиваю?! — вновь спрашивает мама. Отец отвечает с надрывом:

— Ничего! Ничего не понятно. Ее пытаются спасти.

Вышедший из палаты врач подзывает отца.