Лишний

Лестницы прогнили, крошась под ногами. Города вне столицы, даже особо к ней приближенные, не могли похвастать комфортом. Правительство убеждало людей, что все средства уходят на борьбу со «вспышкой». Раньше он верил, а теперь что-то внутри надломилось. Алексей никогда не забудет пытки в подвале штаба. Можно ли верить людям после того, как они пытались тебя убить? Его вырвало прямо на лестнице, но спутники не сбавили шага. Доктор жил на четвертом этаже. Коричневая дверь распахнулась до стука, словно он ждал сегодня гостей.

Мужчина молчаливо скрылся в прилегающей комнате, пока они укладывали его на диван. Спустя минуту другую он появился, и положил перед ним поднос. Запах курицы раздразнил обостренное обоняние, Алексей закашлялся. Ива поднесла к его губам стакан с водой, и он жадно его опрокинул. Желудок мгновенно откликнулся, ведь в воде был сахар (быстро всасываясь в ткани, он посылал обладателю тела заряд бодрости). Затем Алексей вцепился в курицу и начал жевать; на десерт слопал шоколадку. Голод отступил, боли прекратились, раны зажгло с новой силой. Он ухватился за плечо и зашипел. Ива и Боря отправились в кухню, оставляя его наедине с доктором.

Пока доктор протирал спиртовой салфеткой инструменты, Алексей его рассматривал: высок, худощав, седые, короткие волосы прилизаны к голове, выпирающие скулы, уши торчком, и глаза, обладавшие присущей ученым пытливостью. Вокруг них пролегли морщинки, свидетельствующие о бессонных ночах и беспокойстве.

– Я осмотрю твои раны, – сказал доктор, прерывая визуальное знакомство. Его голос звучал тихо, но уверенно. – Валерий, – протянул он ему руку.

– Алексей.

Валерий убрал мох, промыл раны, обработал их спиртовым раствором, и, когда подсохло, наложил мазь и затянул бинтами. При соприкосновении с лекарством больной ощутил нестерпимое жжение, зудевшее и доставлявшее ему массу неудобств. Он попытался почесать ладонь, но доктор его остановил.

– Зуд придется потерпеть, – улыбнулся он ровной, приятной улыбкой. – Давно у тебя «вспышка»? – убирал он бинты в чемоданчик.

– Пять лет. – Док понимающе кивнул.

– Давно вы с Ивой знакомы? – неожиданно спросил его Алексей, и Валерий улыбнулся еще шире; глаза у него были добрыми.

– Я знаю Иву достаточно долго, – добродушно ответил он. – Я жил с ними в лагере какое-то время. – Да, – вздохнул доктор, – пришлось вернуться в город…, по личным обстоятельствам.

– Спасибо за помощь, док, – обняла его девушка за плечи, и Алексей ощутил к нему неприязнь. – Что бы мы без тебя делали, – с любовью посмотрела она на Алексея. – Как ты?

– Лучше. Спасибо.

Доктор замялся, занервничал, и поспешил выйти из комнаты, но Ива его окликнула.

– У тебя остался телефон? (Он кивнул.) Я должна связаться с братом.

– Что-то случилось?

– Долгая история, – подтолкнул доктора к выходу из комнаты Боря. – Идем, расскажу.

Мужчины вышли, оставляя их наедине. Алексею не давало покоя дурное предчувствие. Он весь был преисполнен сомнениями. Его безумно тянуло к Иве, но ее предательство, тайны. Он не хотел вставать между ней и братом, и решил, что будет молчать, но приглядывать за ней.

Ива порылась в шкафу и выудила оттуда черный дипломат. Почесывая зудевшие раны, Алексей заглянул девушке через плечо. В дипломате не было ничего, кроме миниатюрной трубки (такие телефоны вышли из обихода лет сто назад). Ива понажимала на кнопки, – аппарат не работал. Тогда она резко ударила им об край стола, и экран засветился. Девушка набрала номер, раздались гудки.

– Да! – уверенно ответил голос с неизменным акцентом.

– Это я, – пропадал у Ивы голос, лоб покрылся испариной.

– Ива! Ты жива! Я так волновался! Черт! Мы были на подъезде к лагерю… – он осекся. – Ты одна?

– Боря и Алёша со мной, – бесцветно ответила девушка. – Козлова по дороге потеряли. Алёша был ранен, и мы отправились к доку.

– Мы укрылись на рыбных прудах, – сказал он намеренно тихо. – Сможете добраться?

– Ему уже лучше, – покосилась она на Алексея. —Думаю, сможем.

Ива положила трубку и тяжело вздохнула. Он наклонился, и накрыл ее руку ладонью.

– Ты скажешь ему про Данилу? – спросил он вкрадчиво, опасаясь ее реакции; у девушки на глаза навернулись слезы.

– Я так виновата. Из-за меня… – всхлипывала она. – Я не хотела, чтобы так вышло. Я любила его. А он… связался с Айзиксоном.

Боря и Док нарушили их уединение. Алексей смущенно убрал ладонь, девушка вытерла слезы. В комнате наступила тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов; док смотрел Иву отсутствующим взглядом. Как вдруг с улицы донесся визг тормозов. Боря подорвался к окну.

– Ты подставил нас! – взревел он и с размаху врезал доку кулаком в глаз. Док упал на ковер, часто дыша, глаз у него мгновенно распух.

– Зачем? Валера? – в ужасе вопрошала Ива.

– Я тебя так любил, – выдавил он и умолк.

Боря распахнул окно, оценивая обстановку. Полицаи уже долбили ногами в трещавшую дверь.

– По карнизу в другую квартиру! – вытер Боря блестящую лысину. – Рискнем! – схватил он за руку Иву и потянул.