Лишний в его игре

Затем я вхожу в комнату Ярослава — она моя любимая, очень уютная. Мне нравится здесь все: фисташковая мебель, молочное покрывало, нежные занавески. Все дышит любовью. Поэтому, находясь здесь, я чувствую умиротворение.

Я ложусь на кровать Ярослава, закрываю глаза. Наслаждаюсь теплом и спокойствием.

— Данчик, пора вставать, — говорю я, меняя голос, и отвечаю сам себе уже обычным голосом:

— Ну, мам. Еще пять минуточек.

Снова меняю голос:

— Ну хорошо, только пять. А то опоздаешь в школу.

Выдерживаю паузу.

— Сынок, пять минут прошло. Вставай. Я уже приготовила завтрак. Твои любимые оладьи.

— Хорошо, мам. Иду.

Я поднимаюсь, прохожу в кухню. Сажусь за стол перед воображаемой тарелкой. Беру воображаемую вилку. Ем воображаемый оладушек.

— Спасибо, мам, очень вкусно! Но не стоило так трудиться, готовка занимает так много времени, ты, наверное, очень рано встала.

— Не беспокойся, сынок, мне в радость приготовить для тебя вкусный завтрак. Не забудь сегодня контурные карты, у тебя география. Что приготовить на ужин?

После «завтрака» я иду в комнату Ярослава, смотрюсь в зеркало, прикладываю к себе воображаемый наряд.

— Вот, я погладила тебе чистую рубашку, — говорю я голосом мамы. — У тебя всего десять рубашек! Давай в субботу съездим в торговый центр, купим еще? И новые брюки, джинсы и туфли. А еще я присмотрела для тебя красивый кожаный портфель…

— Да, отлично, мам! — отвечаю я своим голосом. — А тебе купим новое платье, то нежно-голубое, помнишь? Насчет которого ты все сомневалась. Я думаю, надо взять. Оно тебе очень хорошо. Когда ты была в нем, твои волосы и кожа прямо светились…

Когда я один, мне очень просто озвучивать свои мысли. Говорить вещи, которых я никогда бы не сказал при ком-то. Даже если бы рядом действительно была Катерина Николаевна… Катерина. Все эти приятные слова, благодарности и комплименты предназначены только для ее воображаемого двойника из моих грез.

* * *

Катерина Николаевна становится для меня тем самым взрослым, которому хочется задавать вопросы о чем угодно, от состава мороженого до устройства мироздания. Почему-то кажется, что она знает все на свете.

Раньше, когда я хотел что-то узнать и спрашивал Нонну, она вместо ответов давала мне подзатыльники, и я перестал спрашивать. Но теперь, рядом с Катериной Николаевной, я снова хочу знать как можно больше. Это чувство похоже на дикий голод.

— Что такое любовь? — спрашиваю я как-то за чаем.

— Сложный вопрос… — Вид у Катерины Николаевны становится озабоченным. — Наверное, это чувство огромной привязанности к кому-то.

— А что любовь значит именно для вас?

Она задумывается. Наверное, думает о Ярославе.

— Это когда тебе хочется постоянно и бескорыстно давать другому человеку что-то хорошее. Заботиться о нем, отдавать ему все, даже то, в чем нуждаешься сам.

Я перекладываю эту ситуацию на нас с Нонной: мимо.

— А зависит ли любовь от каких-то обстоятельств? Например, от денег?

— Не думаю.

— То есть богатый и успешный человек, который добился всего огромным трудом, может полюбить бродягу, который не хочет работать?

— Может, — кивает она. — Но как правило, настолько разные люди просто не хотят доводить отношения до любви. Они могут влюбиться друг в друга с первого взгляда, но влюбленность и любовь — это разные вещи. Любовь рождается, когда люди уже какое-то время побудут вместе.

— А все ли могут любить?

Она замолкает на пару минут, а потом говорит:

— Скажу так: природа заложила в каждом из нас эту способность. А вот пробуждаем ли мы ее в себе, зависит только от нас.

— Все ли мамы любят своих детей?

Она вздыхает:

— Если это желанный ребенок, то, думаю, да. Если же мама изначально не хотела ребенка, она тоже может полюбить его, но со временем. Но бывает и так, что нежеланный ребенок, к большому сожалению, остается таким на всю жизнь.

— У меня есть знакомый… — уклончиво объясняю я, смотря в свою чашку. — Он был желанным ребенком, и сначала мама любила его, а потом разлюбила и даже возненавидела. Почему так произошло?

Вопрос сбивает Катерину Николаевну с толку. Она растерянно трогает лоб, как будто счищая с него невидимую грязь. Наконец отвечает:

— Звучит противоестественно. Я не знаю всей ситуации, но могу предположить, что мама психически больна и ей нужно обратиться к врачу. Есть разные болезни, которые меняют наше восприятие мира, в том числе отношение к окружающим людям. Это часто корректируется подходящими лекарствами.

Ответ меня не радует. Нонна никогда не пойдет к врачу.

— А может такое быть… что ребенок сам виноват? Он сделал что-то очень плохое, вот мама и разочаровалась в нем, разлюбила его?

— Разочаровалась — может быть. Могут появиться гнев, злость. Но все это временно: любовь сильнее. Она никуда не исчезнет, что бы ребенок ни натворил. Если мама по какой-то причине действительно разлюбит ребенка — он в этом не виноват.

— Даже если он, например, окажется серийным убийцей?

Катерина Николаевна явно борется с собой. Я вижу, что ей хочется увильнуть, дать какой-то размытый ответ. Но также вижу, что она хочет быть со мной честной. И второе желание побеждает: