Лисья радуга (СИ)

— Нуууу, понимаешь, сонц, пока тебя не было, я решил потренироваться на огурцах, чтобы порадовать тебя, когда встретимся. И это... ну... короче, не гнется он, и вкус с того момента мне разонравился.

— Блевал?

— Блевал.

— И я!

— Дай пять, бро!

Воробышек отбил пятерню, и мы рассмеялись, как два жеребца.

— Но ты же настырный исследователь, Лисик. Неужели так и не добился результата? — подначил Люк.

— Как ты хорошо меня знаешь, — ухмыльнулся я. — Добился. Смотри, — и я опустился перед ним на колени, сдергивая трусы до щиколоток и берясь за его привставшего толстячка.

— Ай, у меня же ноооооооооооож в ру... аххххх, даа, даа, ахххх, — застонал Люк.

— Люблю, когда ты стонешь, воробышек, — ненадолго оторвался я.

Люк положил нож и запустил руки мне в волосы.

— Ммммм!! Лииисииик...

И я показал ему, чему научился, да так, что сам чуть не кончил вместе с ним от его стонов и дрожащего голоса. Это, конечно, совсем не то, что огурец, хе-хе. Никакого сравнения! Мой воробышек вкусно пах, был теплым, отзывчивым и гибким. Я проглотил его сперму, даже не поморщившись, еще и облизнулся, чем вызвал еще одно содрогание у Люка.

— Так, все, есть давай, а то вон какой худющий, я тебя теперь на руках смогу носить, как веточку, воробышек! — Я помыл руки, выложил в тарелки рыбу с гарниром, и мы сели за стол ужинать.

Все как раньше. Как в те счастливые полтора месяца, когда мы наслаждались жизнью и незамутненной любовью, притираясь друг к другу, трахаясь, как кролики, на всех поверхностях.

— Ты тоже вспомнил последний раз на этом столе, Лисик? — чутко подметил мое настроение Люк, облизывая губы после кусочка рыбы.

— Я его каждый день вспоминал, воробышек. Каждый день.

— Прикинь, а мне так жалко было — я так настрадался с этой эпиляцией, а она не пригодилась. Боооже, как оно потом чесалось!!! Но я опять сделаю! Хочу! Для тебя!

Воробышек оживал на глазах и становился почти таким же, как раньше. Только худее и немножко грустнее. Но это дело поправимое. Любовь — самое лучшее лекарство.

====== 22. ======

Приезд к родителям на выходные дался нам тяжело.

Люк еще не отошел от предательства матери, и, хоть и старался быть веселым, чтобы не огорчать меня, я видел, что его подкосило основательно. Может и лучше было бы отсидеться дома, но родители требовали, чтобы мы вместе приехали на свадьбу Грега и Энди.

В пятницу вечером мы появились на пороге дома родителей. Люк нервничал, был смущен, хоть и пытался это скрыть.

Мама набросилась на него с порога, тепло обнимая, и гладя по спине.

— Зови меня Мэри. Ты такой славный, неудивительно, что Ньют в тебя влюбился, мимо тебя невозможно пройти и не обнять. Ты уж прости, но у нас принято обниматься часто, так что буду тебя терроризировать.

— Мам! Это моя прерогатива! — влез я.

— Не мамкай! Мы его тоже любим и хотим обнимать! Ты еще наобнимаешься, а я нет — так что, ничего не знаю!

— Генри. — Отец протянул руку и крепко пожал руку Люка, а потом притянул к себе и обнял, похлопав по спине. — Добро пожаловать в нашу семью, мы рады тебе, Люк. — И тепло улыбнулся.

Люк смущался, но его робкая улыбка радовала меня, как дорогой подарок.

— Ньют, покажи Люку дом, и спускайтесь ужинать. — Мама погладила Люка по волосам и хлопнула меня по заднице.

— Ну, мам! А меня обнять? Что за несправедливость! — я шкодно улыбнулся и обнял маму, прошептав ей на ухо, — Я тебя люблю, мам!!!

Папа подошел ко мне и крепко потискал, — Привет, сынок, наконец-то приехал повидать стариков. Если бы не свадьба, так бы и не увиделись еще незнамо сколько, да?

— Прости, пап. Ты же знаешь — работа и учеба заели, сильно часто не разъездишься.

— Отмазки, сын! Теперь я надеюсь видеть вас здесь намного чаще — что в вашем городе делать? Вот у нас отдохнете на природе. Покупаетесь. Так что никаких возражений!

— Папка! Ты самый лучший!!! — Я поцеловал его в щеку, схватил засмущавшегося Люка за руку и потащил показывать дом.

Мы занесли наши сумки в мою комнату, и Люк прижался ко мне крепко-крепко.

— Ньют! Как же тебе повезло с родителями! Даже не верится, что такое бывает.

— Бывает, воробышек! И ты теперь часть нашей семьи. Убедился? Теперь они насядут на тебя так же, как на меня, так что не расслабляйся! Иногда их любовь слишком утомляет.

— Дурачок ты, Лисик. Цени! Они у тебя особенные!

— Я ценю, Люк, ценю и люблю! Пошли умываться и ужинать.

За ужином обсуждали завтрашнюю свадьбу, и Люк немного расслабился. Родители его расспрашивали об учебе, обходя острые углы, и воробышек втянулся в разговор и потихоньку оттаивал. Мне хотелось держать его за руку, постоянно прикасаться, обнимать, как дома, но я сдерживал себя. Понимая, что приличия никто не отменял и дразнить гусей не стоит.

Как бы еще ночью не засветиться перед родителями… Но, когда после ужина мы оказались у меня в спальне, мои тормоза слетели и я набросился на Люка, заваливая его на кровать и целуя жарко и страстно, я ведь целый день терпел и ждал этого момента.

— Люблю тебя, воробышек!

Люк неожиданно уперся мне в грудь двумя ладонями и серьезно сказал:

— Ньют. Я не могу. Мне неудобно перед твоими родителями. Пожалуйста, уважай мои чувства.