Лисица и Цербер (СИ)

— В моей комнате его нет, — бесцветно бросила она, перелистывая учебник. По шее пробежал холодок, подсказывая, что на последних словах он замер. — Спрятан достаточно надежно, чтобы ни ты, ни кто-либо еще не мог его достать. — Держалась как могла, скрывая самодовольную улыбку, понимая, что попала в яблочко: он действительно планировал обшарить женское общежитие. — Ты прав, в людях я разбираюсь неплохо.

— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, принцесса, — с сожалением покачав головой, Мёрфи, наконец, отошел от стола и медленно покинул библиотеку.

В дверях парень обернулся и печально подмигнул девушке на прощанье. И теперь Сара уже не радовалась тому, что смогла его раскусить.

***

«Она слишком умна для первокурсницы»

Только что Сара О’Нил, сосредоточенно глядя перед собой, пронеслась мимо, сжимая в руках стопку книжек. Вылетела пулей, едва заметила его на входе в столовую.

Недовольно цокнув языком, Мёрфи проводил студентку взглядом и прислонился к холодной стене. Декабрь вовсю лютовал, затапливая кампус ледяным ветром и мелким колючим снегом.

— О чем задумался? — спросила голосом Эдриана тень за спиной.

— Заканчивай подкрадываться, — раздраженно бросил парень. — Сто раз же просил.

— Надеюсь, хотя бы на двухсотый он поймет, — усмехнулась Андреа, вставая рядом. — Но я присоединяюсь к вопросу.

Поначалу Мёрфи искренне радовался воссоединению лучших друзей, но довольно быстро вспомнил, почему не сильно горевал, когда они разбежались — попугайчики-неразлучники порядком надоедали. Влюбленные взгляды, нежные объятия и вечно сплетенные руки не были наигранными, но все равно казались слишком приторными. Хотя из всех примеров, что были перед глазами, этот вызывал меньшее отвращение. Сам Мёрфи не любил ни разу, и судить о незнакомом чувстве приходилось, смотря на знакомых. У Хизер любовь не задерживалась дольше, чем на пару недель, и неизменно заканчивалась истерикой в обнимку с ведром мороженого. У Аиды и Коры любви как будто и вовсе не было — одни скандалы да поджатые губы. Эдриан и Андреа хотя бы не разносили все вокруг, споря о планах на вечер, но вот все остальное… Наблюдая за ними, Мёрфи никак не мог взять в толк, почему, казалось бы, такие близкие люди, с таким упоением лгали друг другу, скрывая самое важное. Старик Платон как-то раз сказал, что любовь — серьезное психическое заболевание, и он все чаще ловил себя на мысли, что готов подписаться под каждым словом.

— Есть подвижки с Шейном? — тихо спросил Эдриан, наклоняясь ближе. — У Маршалла ничего.

— Нет, — покачал головой Мёрфи. Ни подвижек, ни идей. Нихрена у него не было. Даже сигареты, и те заканчивались. — Глухо.

— А дневник Тома? — беспокойно кутаясь в объятьях возлюбленного, подключилась Андреа. — Шейн обещал отдать мне его… Вдруг, там что-то важное? Что-то, что поможет мне найти брата…

Поймав быстрый тяжелый взгляд Ньюмана, Мёрфи в очередной раз усмехнулся про себя: вот она — безусловная и абсолютная любовь, пропитанная ложью так глубоко, что, кажется, кроме нее ничего и не осталось.

— Дневник спрятан достаточно надежно, — цокнул языком парень, выцепляя из кучки первогодок белокурую голову. — Чтобы ни я, ни кто-либо еще не мог его достать…

Сара методично забрасывала монетки в кофейный автомат на другом конце зала, пока ее шумная подружка увлеченно рассказывала что-то, размахивая руками. Сравнивая девушек, он все больше укреплялся в мысли, что О’Нил была определенно слишком умна для первокурсницы. Да и для простой студентки вообще. Яркие голубые глаза, казалось, смотрели глубже, в самую суть. Такой взгляд можно встретить лишь у тех смертных, кто повидал слишком много.

— О чем ты? — подскочила Андреа, прерывая его раздумья. — Так ты знаешь, где он?

— Скажем так, — поморщился Мёрфи, прикидывая, какой ответ поможет скорее отделаться от попугайчиков и не выдать новую знакомую, по чистой случайности втянутую в опасную игру. Упрямица подставилась, прихватив артефакт, но точно не заслуживала проблем. — Я знаю, кто в теории может его раздобыть.

— И кто же наш таинственный союзник? — нахмурился Эдриан, которому всегда нужен был план. Казалось, что он даже нужду справляет по четкой схеме, проработанной и просчитанной заранее. — К кому нам обратиться?

— Вам — ни к кому. Я решу этот вопрос сам, — отрезал он. Получилось грубее, чем хотел, но сказанного не воротишь. — Мой… кхм… источник очень серьезно подходит к таким ситуациям.

— Да кто это? — нетерпеливо воскликнула Андреа, не обращая внимания на темнеющее лицо приятеля. — Я не двинусь с места, пока ты не объяснишь, что происходит. Мёрфи, это же Том! Это мой брат, ты понимаешь?

— Человек, который, возможно, знает, где дневник, — уклончиво ответил Мёрфи, выделяя первое слово для Эдриана. — Увидел его по случайности, а потому мы должны быть очень аккуратны.

— Я понял, — кивнул приятель. — Но ты должен назвать имя. Хотя бы для подстраховки, если потерпишь неудачу.

— Именно! — подхватила Андреа. — Может, мне, как сестре Тома, дневник будет получить проще! Я могу поговорить!