Лисица и Цербер (СИ)

Дрожащей рукой стягивает с ее лица повязку и отходит на метр для лучшего обзора. После «Кавасаки» он вошел во вкус и скупал все, что видел: новые шлемы, мягкие удобные перчатки без пальцев, большие теплые шапки для вечно непокрытой головы, книжки и наушники. И всякий раз наслаждался невероятным зрелищем: принимать подарки принцесса научилась, пусть и не сразу, но от привычки прятать огромные голубые глаза и смахивать непрошеные слезы так и не избавилась.

— Что это? — и вот, наконец, она впервые смотрит без слез — только переводит растерянный взгляд с него на свежевыкрашенную дверь и слегка хмурится, ища подвох.

— Это дом, — не отказывая себе в ухмылке, снова закуривает, пряча нервную дрожь за дымом. — Прости, принцесса, с за́мками нынче туго, даже ров с приличными кольями не найдёшь.

— Я не понимаю… — бормочет девушка, пятясь к машине. — Дом?

— Видишь? — Мёрфи приблизился и указал на темнеющие окна второго этажа. — Там наша квартира.

Он протягивает Саре ключ, прицепленный к лисьему хвосту, и мягко подталкивает ее вперёд. Но О’Нил застывает на месте. Готовясь к очередной порции очаровательных всхлипов, парень распахивает объятья, в которых она обычно прятала слёзы. Но она не плачет. Не движется. И не дышит.

— Я не могу, — как обычно еле слышно. — Прости.

— Ты даже не посмотрела, — опешив, он отходит и пытается понять, что происходит. — Внутри выглядит куда лучше, и там есть кабинет. Для тебя. Эй, принцесса?

— Прости, но я так больше не могу, — уже громче повторяет Сара, убирая руки в карманы. Глаза не отлипают от темного асфальта, а плечи трясутся.

И когда Мёрфи решил, что в этот раз он переборщил с сюрпризом, девушка отмирает и смотрит прямо, поджимая губы.

— Мне нужен перерыв, — О’Нил делает шаг назад, потом еще один, и еще. В книжках такое называют капитуляцией, в жизни — сердечным приступом, потому что у него темнеет в глазах и холодеет внутри.

— Не смей, принцесса, — единственное, что он может прохрипеть перед казнью. Отходить от каменных перил было худшей идеей, потому что еще секунда без опоры, и он рухнет.

— Я до сих пор там. В том здании. Закрываю глаза и все повторяется. Раз за разом. Не могу, — прикрывает свои огромные голубые глаза, роется в карманах и достает брелок от «Кавасаки». Как иронично: он планировал отдать, а не получить ключи. — Мне жаль.

— Ты все решила еще тогда, в больнице, да, принцесса? — Мёрфи тоже больше не дышит, потому что перед смертью не надышишься. Только отходит к машине и облокачивается на капот, наблюдая за маской, в которое превратилось самое прекрасное лицо. И тут же оставляет на металле глубокую вмятину. — Отвечай, мать твою!

— Ты поклялся, что мне больше не будет больно. Так сдержи слово, — никакого шепота. Голос разносится по полупустой улице ледяной плетью. — Мы больше не увидимся.

О’Нил поворачивается спиной и, все еще прихрамывая, удаляется, выставив здоровую руку проезжающим мимо таксистам. Умница уходит, не дожидаясь, пока он окончательно потеряет контроль и явит миру обезумевшее чудище.

Монстр внутри всегда пугал — с трудом поддавался контролю, постоянно порывался наружу и неустанно рычал. Но сейчас, на темной улице перед чертовым домом, отчаянно выл во все три пасти, и впервые Мёрфи был с ним един.

Сара оказалась сильнее, потому сделала выбор, на который он сам так и не решился.

— В Балтимор? — кажется, спустя полвека, отмирает парень и смотрит на Вивиан, по инерции болтающую ногами. Ответ «Сара уехала» Ньюман-старшую не удовлетворит. А раз так, надо искать. Но только ради Аиды. — К отцу?

— Точно нет, — покачала головой девчонка, кашляя дымом. — Мне были даны четкие указания прикрывать ее на тот случай, если он вдруг позвонит.

Возможно, Аида была недалека от истины, называя Сару убийцей богов — одного она точно прикончила.

«Что ты о ней знаешь?»

Он знал, что Сара быстро пьянеет, а к картошке всегда берет ванильное мороженое вместо соуса. Еще Мёрфи знал, что она смешно пародирует мисс Блэк и может процитировать любую строчку из Марка Аврелия. Знал, что она спит только на левом боку и с готовностью опускается на колени.

Ни черта он о ней не знал…

Ни забавных детских историй, ни имён школьных друзей, ни баек из старших классов. Даже рассказа о знакомстве с мотоциклами он так и не дождался.

— Эй, Купер, ты когда-нибудь слышала о Сентфоре?

***

Городишко на окраине мира был отвратителен: безлюдные улочки, полуголые витрины, тишина и удушливый туман. Сенфор словно застыл в прошлом веке и больше подходил для декорации к хоррору, чем для жизни. И тихо шуршащий по пустым дорогам «Приус» казался чужеродным элементом, никак не выписывающимся в мёртвый мир.

Вишня напряженно сжимал неудобный автомобильный руль, не решаясь посмотреть на молчаливую пассажирку. Сара безучастно разглядывала серые пейзажи за окном, проверяя уведомления в телефоне, будто рассчитывала на что-то что кроме рекламных рассылок, но всякий раз хмурилась и с досадой прятала трубку в карман, чтобы уже через минуту достать обратно.