Лисица и Цербер (СИ)

И внезапно все нервные разговоры, что Мёрфи безуспешно заводил раз за разом, обрели смысл: добрую половину шатра заполнила огромная трёхголовая собака. Каждая пасть скалилась острыми зубами, и на пол стекала кровавая слюна. Мощная грудь и когтистые лапы были испещрены горящими прожилками. Первокурсница не раз видела изображения стража Аида, но ни одна из репродукций не могла передать невероятный жар и страх, что исходил от адского пса.

Левая голова быстро оценила обстановку, средняя зарычала, а правая свирепо принюхалась.

И если бы первокурсница могла отвести взгляд от Цербера, то наверняка заметила застывшего Человека. Ни театральных жестов, ни высокомерного смеха, ни гротескных монологов: онемев от ужаса, монстр в маске смотрел в глаза своей смерти, той самой, о которой предупреждала непокорная девчонка, — банальной и весьма бесславной.

Не успела Сара захлопнуть открывшийся рот, как по шатру разнесся нечеловеческий вопль и вот на полу валяется изломанная куча цирковых тряпок, окрашивая солому в красный. Цербер сплюнул ядовитую кровь и глубоко вдохнул, для проверки потеребив огромной лапой безжизненное тело.

Наконец, все три головы обернулись к застывшей девушке и в каждой паре горящих глаз она увидела… печаль. Девушка стояла, боясь пошевелиться, но, наконец, выдохнула, медленно приближаясь. Цербер напрягся, но не шелохнулся, словно ждал приговора или плети.

— Слава богам, это ты! — чтобы посмотреть на головы, ей пришлось задрать свою. Удивленный адский пес присел и недоверчиво склонился к бледному лицу. — Ты даже не представляешь, как я рада…

Сара осторожно подняла руку, спрашивая разрешения, и, не встретив сопротивления, погладила сначала среднюю, а затем остальные морды, всматриваясь в три пары замерших глаз. И теперь первокурсница поняла, что он напуган куда сильнее, чем она сама.

— Все хорошо, Мёрфи, не бойся, — решившись, она встала на носочки, и невесомо чмокнула влажный нос. — Все правда хорошо.

И верила каждому сказанному слову: страха больше не было — впитался в соломенный настил вместе с ядовитой кровью самого жуткого чудища из тех, что носила земля.

Студентка разглядывала блестящую черную шкуру, испещренную огненными прожилками, и с каждым новым вздохом понимала, что безопаснее и теплее, чем в когтистых лапах ей не будет нигде. Смотрела в три пары горящих адским пламенем глаз, и видела только одно…

По телу Цербера прошла дрожь: крайние головы медленно растворились, а средняя приобрела привычные очертания. И вот уже спустя пару мгновений перед ней стоял он — кожа еще сохраняла темный цвет, но на груди уже проступили знакомые собачьи черепа. Глаза по-прежнему смотрели настороженно, словно в любой момент девушка могла выкинуть какое-нибудь безумство. Но Сара только прижалась к застывшему парню, согревая замерзшие руки.

— Я так счастлива, что это ты… — раз за разом повторяла она, пока, наконец, не перешла на бессвязный лепет. По холодным щекам лились слезы, и она прятала лицо, силясь дышать глубже, чтобы не смутить его еще сильнее. — Я так рада…

— Сара… — прохрипел он, отстраняясь и всматриваясь в заплаканное лицо. — Тебе не показалось. Ты видела то, что видела.

— Я знаю, — кивнула первокурсница, кладя ладонь на грудь. — Не слепая.

— Теперь ты понимаешь, кто я, принцесса? — Мёрфи продолжал неровно дышать и нервно вглядываться, ища подвох. — Монстр…

— Единственный монстр в этой комнате лежит на полу, — еле слышно отозвалась она, вновь прижимаясь к горячему телу. Подвоха не было. — И, раз уж мы с этим разобрались, забери меня отсюда, пожалуйста…

Парень, окончательно вернувший человеческий облик, коротко кивнул, и, обняв все еще дрожащие плечи, вывел ее наружу. На улице Мёрфи попробовал закрыть собой ужасающую картину, но Сара отрицательно покачала головой: она хотела пересчитать всех мерзких тварей, разбросанных вокруг шатра. Жаждала рассмотреть каждое разодранное в клочья уродливое тело. И, удовлетворенно ухмыльнувшись, покинула стоянку на краю города, ни разу не обернувшись.

Они стояли на крыльце маленького домика, встречая слабый рассвет: молча курили и пили скверный растворимый кофе. Сара зябко поежилась на холодном мартовском ветру, и Мёрфи обнял ее сзади, пуская в волосы поток горячего воздуха. Девушка блаженно прикрыла глаза, представляя, как уже через несколько часов будет созерцать не обшарпанные хибары, а блестящие высотки Нью-Йорка. Или, что ещё лучше, своего обнаженного бога. Назвать Мёрфи как-то иначе она просто не могла.

Наконец, вдалеке раздался шум знакомого мотора, а следом показался и его источник. Спрыгнув с мотоцикла, Вишня перемахнул через низенький заборчик и поднялся по ступенькам. Мягко высвободившись из объятий Мерфи, студентка подошла к старому приятелю.

— Мы все спалили, О’Нил, — под глазами у байкера жуткие тени, но улыбка довольная. — Теперь точно конец?

— Теперь да, — Сара и сама не верила в окончание кошмара. — Ничто из этого больше не повторится. Как дети?