Листая памяти страницы...

Борис Борисович, а это он, еще раз поворачивается и машет на прощание рукой. Его провожает Самуил Львович Шапсельбаум. Они встречаются взглядом.

По впалым щекам академика текут слезы».

Мой наставник мне кажется пророком. Через него со мной разговаривает Бог.

«МОСКВИЧ»

Андрей и родители сложились и купили машину — «Москвич-401». Ремонтировал он ее в летней кухне, а ремонтировать приходилось очень часто. Иногда, если в субботу вдруг застучал двигатель, он его за вечер и ночь разбирал, ремонтировал, собирал и снова устанавливал. Утром на ней ехали на собрание.

С тех пор мне кажется, что двигатель — не самое сложное в автомобиле. Гораздо сложнее коробка передач. Она у «Москвича» работала когда хотела. Однажды ночью Андрей постучал к нам в окно, а жили мы в то время в Петровке, на главной улице. Оказывается, он по окна загрузил машину христианской литературой, изданной подпольной типографией, и поехал ее отвозить куда-то. Я его ни о чем не спросил: мы учились знать только то, что совершенно необходимо было знать. Чтобы во время допроса никого не выдать.

Андрей рассказал, что по дороге в коробке что-то коротко щелкнуло, и в его распоряжении осталась только одна третья скорость. Хорошо, что не одна задняя. Но с третьей скорости не тронешься, притом на перегруженной машине. Поэтому Андрей и позвал меня. Нужно было убрать машину с дороги и спрятать ее где-нибудь в гараже или сарае. Я был у него за первую и вторую скорость.

Никогда в жизни я так не уставал, как тогда, когда толкал загруженный драгоценными книгами «Москвич-

401».

СКЛАД

Мы недавно поженились. В селе Петровка нашли домик в наем и поселились там, исполненные любви и радужных надежд. Домик в две комнаты, и его окна выходят прямо на тротуар, за которым проходит магистраль Фрунзе — Ташкент. Магистраль тянется через всю Чуйскую долину, и почти во всех населенных пунктах она — главная улица. Я думаю, что на этой дороге погибло больше людей, чем во время гражданской войны.

Но место очень удобное для склада готовой продукции подпольного издательства «Христианин». Поэтому у нас в летней кухне штабелями сложены книги. Когда их привезли, мне некогда было расспрашивать, что это за книги. Только после того как Эльвира с присущей ей аккуратностью разложила пачки с книгами по наименованиям, мы смогли увидеть, среди какого богатства мы стоим. Мы стоим и вдыхаем аромат свежей типографской краски, гладим аккуратные пачки книг и молимся, чтобы Господь сохранил нас от враждебных взглядов, от беспечности и послал Свою охрану курьерам, которые стали приезжать один за другим и маленькими партиями развозить книги по всей стране.

На «контрамарке» (это такая круглая черная печь для отопления) у нас касса, которую нам передали, чтобы мы давали курьерам деньги на дорогу.

Запах новой книги можно сравнить разве только с запахом свежеиспеченного хлеба. Я полюбил его на всю жизнь. Я молился Господу, чтобы Он дал мне возможность когда-нибудь работать в издательстве. И всякий раз, когда я держу в руках новую, изданную нашей миссией книгу, я благодарю Бога за Его благоволение.

Я работаю в миссии «Свет на Востоке». Мы издаем книги на многих языках стран Восточной Европы и бывшего Советского Союза. Утром, когда я иду на молитву, прохожу по складу, где лежат эти книги. Они так пахнут!

И я часто вспоминаю нашу летнюю кухню, заставленную штабелями книг, и запах типографской краски.

СЫН

Я влетаю в залитый солнечным светом двор молитвенного дома в Романовке, я прыгаю и кричу: «Сын! У нас сын родился!» Бабушки улыбаются, женщины смеются и говорят: «Что в этом особенного?! Все живущие когда-то родились». Но мою радость эти прагматичные слова загасить не могут: у нас родился сын!

Я уже несколько месяцев следил за его движениями в животе Эльвиры. Иногда он очень активно шевелился, так что бугры шли по натянутой коже большого живота.

В воскресенье, рано утром, когда пришло время (ждешь, ждешь, а все равно это застает тебя врасплох), я отвез Эльвиру в Сокулук, в роддом. Поместили ее на втором этаже. Никак не пойму, почему мужчин держат как можно дальше от такого важного события в жизни семьи. Жду. «Еще не скоро», — сказала мне в амбразуру приемной недовольная моими настойчивыми вопросами медсестра.

Я иду на собрание. На собрании ничего не вижу и не слышу: перед глазами только синие страдающие глаза Эльвиры и ее большой живот, в котором шевелится и просится наружу наш ребенок. Я очень хочу сына. Воображаю себе картины, как держу его на руках, как купаю и меняю ему пеленки, как мы с ним идем на рыбалку. «Аминь!» — заканчивает собрание Григорий Максимович, и я, бросив на него быстрый благодарный взгляд, бегу на остановку автобуса. Скорее в больницу! Может быть, Эльвира уже родила. Нет. Приходится ждать до четырех часов.