Листая памяти страницы...

Нас, совсем чужих, пригласили на празднование Рождества. Для немцев, а Бланки и Фризены, хотя и из России, типичные немцы, они и между собой говорят по-немецки, Рождество — семейный праздник. Постепенно и ненавязчиво они показали нам преимущество общения с местными немцами, а не изоляции.

Первые годы особенно важны для интеграции. Наши новые друзья Вилли и Маргарита сыграли для нас неоценимую роль. Мы часто у них в гостях, даже отпуск они проводили вместе с нами.

Однажды Маргарита предложила присмотреть за Марианной, чтобы дать нам с Эльвирой возможность вместе поехать в Польшу и Чехию (в мою ответственность входит поиск новых путей для переправки христианской литературы за «железный занавес», и мне приходится часто ездить в страны Восточной Европы, в Советский Союз меня не пускают). Остальных детей взяли родители Эльвиры на это время.

Через Вилли и Маргариту мы нашли много новых друзей в церкви. Прошли десятилетия, а в памяти свежи приветливые улыбки и светящиеся любовью глаза нашего пресвитера, брата Мюллера, так его все называют, и его жены Маргариты.

А у руководителя воскресной школы Эльфи Хоршани такое широкое сердце, что она может вместить в него, так нам кажется, детей всего мира. И наши дети нашли там уют и тепло. Они в нашей церкви — дома. Нам никогда не приходилось детей заставлять идти в церковь.

Впервые стою перед церковью. На членском собрании я вышел вперед, чтобы сказать то, что меня просто переполняет. Мой немецкий оставляет желать лучшего. Но и молчать не могу — разорвется сердце: «Я бы хотел сейчас пройти по рядам и погладить каждого по голове, прикоснуться к каждому и сказать, что я люблю вас. Вы — моя церковь. Я опять дома».

ДОМ

Первый год в Корнтале мы жили в очень маленькой, тесной квартире.

Потом нам предложили переехать в отдельно стоящий домик, принадлежавший когда-то вернувшемуся из Камеруна миссионеру, а теперь — его детям, которым уже более восьмидесяти. Домик старенький, но уютный, с газовыми печами.

Однажды хозяйка спрашивает меня:

— Господин Цорн, не хотели бы вы купить наш дом? Мы переходим жить в дом престарелых, поэтому вынуждены продать свою недвижимость.

— Конечно, хотел бы, — ответил я, не задумываясь. — Вопрос только в цене, сможем ли мы его купить.

— Мы пригласим специалиста, который оценит дом, потом поговорим.

— А я в это время узнаю, какой кредит нам может дать банк, — обещаю я.

И вот мы сидим за столиком в квартире нашей хозяйки. Она и ее сестра радостные, возбужденные.

— Вот оценка, — передают они нам папку с чертежами и расчетами. — Для Корнталя очень даже недорого.

Мы с Эльвирой смотрим на цифры, и у нас перехватывает дыхание.

— Мы не можем купить ваш дом, — говорю я с замиранием сердца и замечаю в глазах Эльвиры слезы. — Наш кредит на покупку дома меньше на пятьдесят тысяч марок.

— Ах, госпожа Цорн, не расстраивайтесь, — улыбается хозяйка, маленькая, щуплая, жизнерадостная старушка, бывшая учительница религии, и смотрит на свою сестру, которая всю жизнь была миссионеркой. — Господь сказал мне, чтобы мы продали дом вам, семье Цорн. Пятьдесят тысяч не должны играть тут никакой роли.

Она говорила о пятидесяти тысячах, как о пятистах марках.

Виктор Бланк, организованная им команда и наши родственники помогли нам перестроить дом, расширить его, и теперь мы живем в своем доме, посреди «святого Корнталя», как его называют. Мы знаем, что дом этот дал нам наш Господь, это Его подарок нам «на новоселье» в новой для нас и пока еще такой чужой Германии.

ПРАЗДНИК

Виктор Бланк — гениальный изобретатель тайников для нелегального провоза христианской литературы за «железный занавес» — в страны Восточной Европы. Два самых «продуктивных» мы отправили в 1982 году в

Финляндию. Оттуда ближе через границу, и поездки могут быть короче и чаще. Это вагоны-домики, трейлеры, которые можно прицепить к легковому автомобилю и ехать в отпуск.

В один такой «домик» вмещается 1110 Новых Заветов, в другой — 870. Вся мебель в них полая, прикреплена к полу и стенам так, что ее можно, зная, что открутить и куда надавить, разворачивать. Новые Заветы легко извлекаются. Когда освобождается мебель, в тесном домике не развернуться. Удивляешься, как в таких тонких стенках помещается такое огромное количество книг.

Я не могу себе позволить ехать в отпуск в Эстонию или Ленинград с таким вагоном-домиком на прицепе. Моя задача — находить в Советском Союзе добровольцев, устанавливать контакты, вести переговоры с финнами, привозить им литературу. Я еду на пароме, который идет из Хельсинки в Таллинн. Среди пассажиров — наши курьеры. Я еду встретиться с нашими главными людьми в Риге и Таллинне. До сих пор одним из важных для нас контактов был Янис Рожкалнс, но его арестовали. Нужно искать ему замену.