Листая Свет и Тени

Медленно, почти не оступаясь, он в сопровождении своего ангела-хранителя шел по дому; по бесконечным лестницам, то вверх, то вниз, по кривым коридорам, по анфиладам комнат. Лестницы поворачивались так, что Александр потерял ориентировку во всех трех координатах: верха и низа, севера и юга, востока и запада. Маленькие, круглые, высокие с куполом комнаты, гобелены под старину, высокие зеркала, аляповатая позолота, тяжелые портьеры, стулья с бархатными сиденьями на витых ножках. Толстые стены иногда переходили в современный ламинат, впрочем, сочетавшийся с интерьером. Они были довольно безвкусно украшены алебардами, кривыми саблями, дуэльными пистолетами, старыми гравюрами, черно-белыми фотографиями начала двадцатого века, с вензелями и фамилией фотографа. Под руку, как подруги, две дамы шли по толстым коврам, скрывающим шум шагов, по протертым каменным плитам на нижних этажах, явно оставленным от старого здания. По ним Сашины каблуки стучали, выбивая эхо, которое не могли погасить ни портьеры, ни мягкая мебель, ни ковры на стенах. В нижних галереях обнаружились старинные портреты маслом каких-то нерусских, непохожих друг на друга, но в костюмах одной эпохи. «Здесь могут быть подземные ходы, скрытые двери и потайные комнаты», – начал фантазировать Александр. Лестницы на самый верх вели в спальни, туда мало кто входил, и он отказался их смотреть на своих высоких каблуках. Весь антураж создавал впечатление роскоши и средневекового колорита. Навстречу попадались люди в костюмах эпохи; фраки, визитки, сюртуки, белые жилетки, стоячие воротнички. Сашу больше заинтересовала одежда женщин; бальные платья без рукавов, шлейфы, лифы, накидки, перчатки, веера, боа из меха и перьев, черные чулки дополняли туалет. В большинстве случаев настоящий пол гостей определить было сложно, но были и исключения. Он увидел мужчину, ехавшего на его поезде в соседнем вагоне. Попутчик, чтобы не упасть, неуклюже расставил ноги в шнурованных туфлях и с испугом озирался по сторонам. Он стоял – пожилой, с морщинами, которые невозможно замазать гримом, в нелепом бальном платье, парик съехал набок. «Я выгляжу лучше», – подумал Саша, оторвал глаза от пола, приложил маску к лицу, напрягся и мелкими шагами, с гордо поднятой головой прошел мимо. В оранжерее то ли щебетали птицы, спрятавшиеся среди низкорослых мандариновых деревьев, то ли крутили запись. Цветы радовали глаз, обольщали красотой, некоторые пахли резкими экзотическими запахами. В центре бил маленький фонтан, а дальше, за стеклами, светила луна, освещая до горизонта белую равнину с черными вкраплениями рощ. Где-то с другой стороны на перекрестке железнодорожных путей беззаботно спал уездный город. В траве, под мандариновым деревом с еще зелеными плодами, валялась пара окурков и недопитая бутылка коньяка.

Они вошли в трапезную на первом этаже. У дверей стоял Измаил во фраке и небрежными движениями руководил взводом официантов.

– А, Сашенька, – у него была добрая улыбка, – поужинайте, оцените кухню, выпейте шампанского, оно из провинции Шампань.

– А водки не нальете? – ядовито спросил Саша.

«Турецкий подданный» потупился, приложил руки к груди, задергал ногами, склонил голову, присел – всем своим видом выражая раскаяние, смирение, извинение. Саша взял руками подол, сделал книксен, мило склонив голову, независимо прошел мимо, потом покраснел и с удивлением признался: «Ничего себе, наверное, в прошлой жизни я действительно был женщиной!»

Посередине комнаты горел камин, трещали дрова, рядом на решетке была сложена небольшая поленница. Камин секторами окружал стол, заставленный разными блюдами и бутылками с иностранными этикетками. Не обращая внимания на снующих гостей в карнавальных костюмах, сгорбившись, в тени, сидел человек в потертом мешковатом пиджаке, на руках угадывались сведенные наколки. Перед ним стояла недопитая бутылка дешевой водки. Мужчина, выглядевший как недобитый кулак со склонностью к уголовному миру, поднял совершенно трезвые глаза на Сашу и спросил:

– Ехал в Москву, кореш? – Голос его оказался очень тихим, хрипловатым, расслабленным, но в нем угадывалась властность и сила хозяина. Саше пришлось напрячь слух, чтобы его услышать.

– Да, послезавтра на работу, – ответил Саша.

– Извини за пиратство, – прошептал хозяин, – но никакие уговоры тебя не сняли бы с поезда, завтра с задержкой в четыре часа будешь в столице… Тебе у меня нравится? – после паузы спросил он.

– А зачем женское платье? – вопросом на вопрос ответил Саша.

– Да так прикольнее, – хозяин налил себе и Саше по рюмке водки, сказал: «За встречу», выпил, с хрустом закусил половинкой соленого огурца.

– Дом у тебя тоже прикольный, – ответил Александр, выпил и задал новый вопрос. – В Бразилии карнавал идет две недели, а у нас сколько?