Листья лофиры

Вот он каков ныне город, уже восемьсот лет носящий имя девушки из племени бозо: плоский, бурый, прокаленный солнцем, тихий, мирно дремлющий у подножия гигантской мечети, своеобразного памятника былого величия… Конечно, бывают в жизни города свои приливы, но нынешнему Дженне далеко до Дженне XVI века.

Я не случайно назвал XVI столетие: на него пришелся период наибольшего расцвета Дженне и Тимбукту, за которым последовал период упадка. Привели торговые города к упадку сложные процессы международной и внутренней жизни. Рушилось под ударами европейцев и турок могущество и благосостояние арабских государств в Северной Африке и слабели торговые связи между арабами и суданцами, пустели закрома торговцев из Дженне и Тимбукту… Империя Гао, не имевшая прочной экономической базы, расшатывалась внутренними раздорами, тщетно боролась с то и дело возникавшими языческими государствами… В 1591 году испанские ренегаты, принявшие мусульманство и поступившие на службу к марокканскому султану, используя преимущество в оружии, разгромили империю Гао, захватили и разграбили Тимбукту и Дженне…

Осев в этих городах, испанцы быстро растворились среди местного населения, утратили облик и язык европейцев, но совершенное ими нападение не прошло бесследно: крупные торговые центры возможны лишь при крупных государствах, а разгромленное Гао было последним из них в Западной Африке… Позднее торговые пути вновь сдвинулись в сторону Атлантического океана, и дороги, по которым раньше ходили в Дженне караваны, превратились в тропы… По ним, по тропам, продолжали течь суданские товары в Сахару и сахарские — в Судан, но это было лишь слабым отблеском былого… Дженне навсегда утратил прежнее значение. Ныне живет в городе немногим более шести тысяч человек — рисоводов, рыболовов, торговцев; копченая рыба и рис — вот и все товары, которыми ныне торгуют жители Дженне на своем базаре.

Что ж, такова судьба многих городов на земном шаре! Но к тому времени, когда город, названный именем девушки из племени бозо, стал приходить в упадок, имя ее уже распространилось на огромную территорию, зазвучало в названиях африканских земель, берегов, гор и даже донеслось до европейского слуха в шорохе волн Гвинейского залива…

В тесном минарете, на крыше мечети, мы спросили имама Тоголо Сираба, какой он национальности.

— Дженненке, — тотчас ответил Тоголо Сираба.

«Дженненке» в дословном переводе означает «человек из Дженне», «дженнеец», и мы подумали, что старый имам неправильно понял наш вопрос. Тогда мы попросили его перечислить национальности, живущие в городе. Загибая высохшие, с распухшими суставами пальцы, Тоголо Сираба принялся перечислять: бозо, пэль, римайбе, марка, бамбара, дженненке…

— Дженненке? — переспросили мы.

— Да, мсье, — кивнул имам. — Или сонрхай… Но мы называем себя дженненке.

Сонрхай — племя известное. Именно сонрхай переселились в деревню Дженне следом за бозо, переселились, освоились и застроили тогерэ плоскими глинобитными домиками, придав еще в XIII веке городу облик, сохранившийся почти неизменным до сих пор… Дженненке, дженнейцы, — местные сонрхай называют себя ныне именем девушки из племени бозо!..

Мы напомнили старому имаму, что именно сонрхай перенесли на берега Бани и Нигера стиль построек, до сих пор сохраняющийся в городе.

— Да, мсье, — сказал старый имам. — Мы называем этот стиль дженненке…

Совсем не исключено, что в Тимбукту этот стиль называют иначе, например расширительно — суданским. Но и полузасыпанные песком улицы города-брата, города-спутника застроены домами в стиле, который имам Тоголо Сираба определил как «стиль дженненке»…

Через несколько часов мы вернемся в Мопти, и дома этого молодого малийского города вновь напомнят нам о древней легенде, о юной девушке из племени бозо, оставившей после себя на земле такой удивительный след.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Если бы вы надумали в середине дождливого сезона отправиться из Дженне в какой-нибудь другой город, вам пришлось бы плыть на пироге до деревни Софара, от которой начинается сухопутная дорога.

— Хотите заехать в Софара? — предложил нам Бак-кори Трауре, как только мы переправились через Бани.

Первая машина с Мамбе Сидибе ушла вперед, но мы ни секунды не колебались — конечно, хотим!

Джип свернул с зеленой ухабистой тропы на более приличную дорогу, и минут через двадцать мы въехали в деревню.

Километров тридцать, приблизительно, отделяет Софару от Дженне — расстояние пустяковое, но глиняные дома в Софаре лишены традиционного украшения в стиле дженненке — клыков; женщины и даже дети ходят одетыми… Софара — крупное торговое село, связанное с другими деревнями и рекой, и хорошим шоссе, село, живущее более современной жизнью, чем древнее Дженне.