Листья лофиры

Последняя заключительная поездка произвела на меня большое впечатление. Я надолго запомню сверкающие белизной песчаные пляжи; прерываясь только у утесов Зеленого Мыса, они тянутся от устья Сенегала до устья Салума. Мы дважды выезжали на берег, купались и загорали, и как-то странно было думать, что мелкий рассыпчатый песок более чем наполовину состоит из перетертого волнами ильменита и циркона, которые добывают в Сенегале и вывозят во Францию.

Я запомню и эстуарий Салума потому, между прочим, что вот такой, глубоко расчлененный тип берега характерен для остальной, южной части Сенегала, вплоть до границы с Португальской Гвинеей. Но главное не в этой географической детали, главное в том, что в эстуарии Салума находится удивительный островок Фадьют, на котором расположена не менее удивительная деревня сереров.

Три-четыре года назад сообщение между береговой деревней Жоаль, где остановился наш автобус, и Фадьют осуществлялось только с помощью длинных, выдолбленных из дерева пирог. Теперь построен пешеходный деревянный мост, и островок прочно привязан к берегу.

Мы переходили эстуарий по этому мосту, любовались галерейным лесом по берегам, любовались светлой гладью реки, бесчисленными пирогами, скользившими вверх и вниз по течению, и удивлялись, как легко и свободно чувствуют себя в неустойчивых лодках даже маленькие детишки, ловко управляющие ими с помощью длинных тонких шестов.

А потом мы ступили на землю острова Фадьют, хотя слово «земля», пожалуй, не очень-то подходит: островок почти целиком сложен мелкими желтовато-белыми раковинами моллюсков вида арка сенилис. Самое удивительное, однако, заключается в том, что насыпан этот островок людьми, что раковины, ныне скрывшие его естественную основу, подняты со дна эстуария серерами, много веков назад заселившими крохотный песчаный клочок суши. В отличие от сереров, живущих на материке, основное занятие обитателей острова Фадьют — добыча моллюсков: и мелких арка сенилис, и крупных — в шипах — мюрексов, и больших, в две ладони, гимбиумов. Тело моллюсков идет в пищу, а раковины — на «строительство» острова и — уже без кавычек! — на строительство домов: дома деревни Фадьют сложены из кирпичей, в которых глина перемешана с ракушечником, и это придает совершенно особый вид тесным перенаселенным кварталам деревни.

Как ни интенсивно идет вылов моллюсков, «рост» острова отстает от потребностей жителей, и еще одна своеобразная деталь в облике Фадьюта — это круглые, — под коническими соломенными крышами, свайные постройки в эстуарии: из-за тесноты пришлось вынести за пределы острова амбарчики, в которых хранятся съестные припасы.

На острове Фадьют нет, конечно, полей: обитатели его ездят обрабатывать поля на материковый берег; не нашлось на острове места и кладбищу — оно отделено от него широким рукавом Салума. Зелени мало: кое-где, главным образом в центральной возвышенной части острова, растут укоренившиеся в естественном грунте папайи, манго, акации, но они почти не запоминаются.

Зато запомнилась тяжелая приземистая католическая церковь, — видимо, это приспособленный под храм бывший торговый склад (по Салуму ходят небольшие суда).

Все жители острова Фадьют католики. В костеле, когда мы проходили мимо него, пастор из сереров читал проповедь… На одной из маленьких тесных площадей деревни стоит на высоком пьедестале белая гипсовая фигура богоматери… На квартальных «домах совета» — это большие без сплошных стен здания, в которые по традиции до сих пор запрещен вход женщинам — установлены католические кресты.

Мне трудно судить, что принесло обитателям острова Фадьют христианство, глубоко ли они веруют. Но на острове Фадьют, где нет мусульман, разводят свиней — черных, длинноногих, жесткошерстных. Основная еда островитян — рыба и моллюски в вареном и сушеном виде (их грызут, как семечки); свиней на Фадьютетоже откармливают моллюсками, и небольшие желтые гладкие собаки приучены к этому же рациону.

К автобусу мы возвращались нагруженные красивыми раковинами, и вместе с нами важно шагал по мосту пожилой миссионер в сопровождении жены и детей. Постоянная резиденция миссионера находится в Дакаре, но так уж случилось, что в один день с нами он навестил свою паству на острове Фадьют, преодолев сто двадцать километров в роскошном личном лимузине.

…Играет западная танцевальная музыка. Мне не хочется ее слушать, и я выхожу на веранду ресторана «Ниани». Здесь больше света и совсем рядом здесь океан, всегда навевающий элегическое настроение.

Символ независимости Сенегала — баобаб, великолепный символ. Дерево это почитается священным западноафриканскими племенами, в том числе и живущими в Сенегале, и тем, кто вплел его ветви и корни в герб, нельзя отказать в соблюдении традиций. Я помню, как суматошно вели мы себя у первого встреченного баобаба, как измеряли, взявшись за руки, окружность его ствола, как фотографировались под его раскидистыми ветвями… Потом мы видели столько баобабов, что успели привыкнуть к ним, как к родным березам или соснам…