Листы имажиниста (сборник)

Из-за глухонемоты серых портьер,
Цепляясь за кресла кабинета,
Вы появились и свое смуглое сердце
Положили на бронзовые руки поэта.

Разделись, и только в брюнетной голове

Черепашилась гребенка и желтела.
Вы завернулись в прозрачный вечер
И тюлем в июле обернули тело.

Я метался, как на пожаре огонь,

Шепча: «Пощадите, снимите, не надо!»
А Вы становились все тише и тоньше,
И продолжалась сумасшедшая бравада.

И в страсти, и в злости, кости и кисти

На части ломались, трещали, сгибались…
И вдруг стало ясно, что истина
Это Вы, – а Вы улыбались.

Я умолял Вас: «моя? моя!»,

Волнуясь и бегая по кабинету.
А сладострастный и угрюмый Дьявол
Расставлял восклицательные скелеты.

Тихий ужас

Отчего сегодня так странна музыка?
Отчего лишь черные клавиши помню?
Мой костюм романтика мне сегодня узок,
Воспоминанье осталось одно мне.

В моей копилке так много ласковых

Воспоминаний о домах и барышнях.
Я их опускал туда наскоро,
И вот вечера мне стали страшными.

Писк мыши как скрипка, и тени как ведьмы,

Страшно в сумраке огромного зала!
Неужели меня с чьим-то наследьем
Жизнь навсегда связала?

И только помню!.. И в душе размягченной –

Как асфальт под солнцем – следы узорные
Чьих-то укоров и любви утонченной!
– Перестаньте, клавиши черные!

Тост

1913

Интуитта

Мы были вдвоем, княгиня гордая!
(Ах, как многоуютно болтать вечерами!)
Следили за нами третий и четвертая
И беспокой овладевал нами.

К вам ужасно подходит Ваш сан сиятельный;

Особенно, когда Вы улыбаетесь строго!
На мне отражалась, как на бумаге промокательной,
Ваша свеженаписанная тревога.

Мне пить захотелось и с гримаскою бальной

Вы мне предложили влажные губы…
И страсть немедленно перешла в атаку нахальную
И забила в барабан, загремела в трубы.

И под эту надменную военную музыку

Я представил, что будет лет через триста.
Я буду в ночь узкую, тусклую
Ваше имя составлять из звездных листьев.

Ах, лимоном не смоете поцелуев гаера!

Никогда не умру! И, как Вечный Жид,
Моя интуитта с огнекрасного аэро
Упадет вам на сердце и в нем задрожит.

1913

«Нам аккомпанировали наши грусти…»

Нам аккомпанировали наши грусти…
  Танцовала мгла.
Еще секунда – и сердце опустит
  До ног халат.
И уродцы смеялись на люстре
  И на краю стола.

И было устало… Как будто в конверте,

  Мы в зале одни…
Время калейдоскоп свой вертит…
  Я устал от домов и книг.
Пусть внезапный бас в револьвере
  Заглушит мой вскрик!

Жизнь догорела, как сиреневый кончик

  Вашего сургуча…
Страсти все меньше, все тоньше…
  Плакать. Молчать.
Пусть потомки работу окончат:
  На сургуч поставят печать.

«Вы не думайте, что сердцем-кодаком…»