Лисы округа Хансон

– Когда я убила его, – тихо говорит Харин, – то ушла от Союля. Союль похищал людей и питался их энергией, – поясняет она для Тэуна, – я этого не знала. И мне было удивительно, что Союль не понёс наказания за такое. Тангун запретил причинять вред людям. Есть два закона, которые квемуль вроде меня не может нарушить…

– Нельзя убивать людей, – подхватывает Тэун и крепче сжимает руку Харин, – и нельзя спасать людей. Хичжин ввела меня в курс дела.

Он произносит это «меня» так, словно в комнате, кроме него и Харин, больше никого нет, словно он делится какой-то личной тайной только с ней.

– Но если Тангун запрещает причинять людям вред, – подаёт голос Юнсу, – то отчего Союль до сих пор не наказан? Он немало народу погубил. Моего отца даже…

– Что? – ахает Хичжин, но Юнсу машет рукой – не сейчас. Харин жмурится.

– Понятия не имею. Я всегда думала, что он питается ци смертных и потому он меня сильнее – я от этой практики отказалась, когда пошла на службу к Тангуну. То, что он их убивает, это… Не совсем правда. Не сам он их убивает, не напрямую. Вон, пользуется руками Хэги и Сэги и других своих монстров, которые ему прислуживают.

– А вы уверены, что законы Тангуна непреложны для всех? – спрашивает Тэун и садится ровнее, поворачиваясь лицом к Хичжин и Джи, замерших напротив. – Когда мы с Юнсу были у Союля, за ним явился Аги. Пёсик Тангуна, – объясняет он недоумённым квемулям. – И Союль шагнул в стекло вслед за псиной.

– Шагнул куда? – крякает Джи.

– Ты не о том беспокоишься, дружище, – произносит Тэун с укоризной. – Короче, я подозреваю, что Союль служит Тангуну. Просто тебе об этом не говорит.

– Не удивлена, – фыркает Харин. От всех новостей у неё кружится голова, она сжимает виски руками и жмурится. Вот бы забыться сном, долгим и глубоким, а проснуться спустя тысячелетие, когда всё сейчас происходящее станет строкой в летописи, не более. Легендой, совсем как существование Великих Зверей, о которых теперь забыли.

– Если он в самом деле служит Тангуну, – подаёт голос Хичжин, – это объясняет, как у него твоя сумочка с ногтями оказалась. Может быть, ты её у Тангуна оставила, а он вернул.

– Осталось только понять, чего он хочет, – кивает Джи, – и на чьей стороне играет. Если он против тебя, то как может быть заодно с Тангуном?

– Может, и Тангун против Харин? – неуверенно задаёт вопрос Юнсу. На него тут же шипят и Хичжин, и Джи, но Харин уже во всём сомневается, и предположение Юнсу виснет в воздухе.

Не зря Харин опасалась неизвестности. Союль пугает её не так сильно, как Тангун – единственный, кого стоит бояться любому квисину и квемулю.

– Но при чём тут Бёнчхоль? – хмурится Тэун. – Если Тангун и Союль выступают за одну лигу, то, получается, это они хотят оживить Бёнчхоля? Зачем им-то это?

– Кто знает, – хмыкает Джи. – Может, они оба просто сумасшедшие ублюдки и хотят себе третьего в группу…

– Или мы смотрим слишком однобоко на всю ситуацию, – вздыхает Харин. – Я прожила достаточно, чтобы понять, что чёрного и белого не существует. Весь мир – это, блин, пятьдесят оттенков серого.

– Фу, – комментирует Джи. Хичжин смеётся в голос.

– Не те оттенки серого, дурак!

Пока они вместе с Юнсу радостно ныряют в шутку, чтобы разрядить атмосферу, Тэун тянет Харин ближе к себе.

– Хочешь подышать немного?

Харин кивает. Они аккуратно огибают друзей и выходят из квартиры. В коридоре прохладно, это на время остужает мысли.

– Ты в порядке? – спрашивает Тэун.

Она утыкается носом в широкую грудь Тэуна – он переоделся в чистое, от его футболки и бомбера пахнет стиральным порошком и немного пылью и влагой с улицы. А запаха сон гакси на нём нет совсем… Нет, конечно. Как она может быть в порядке?..

– Ничего, малышка, – Тэун кладёт свою огромную ладонь на макушку Харин и гладит её по волосам. – Что бы там ни было, мы со всем разберёмся.

– Малышка? – Харин хочет переспросить сердито, но вместо этого почти мурчит, и возмущение выходит каким-то по-детски скомканным. Тэун улыбается, это слышно по голосу:

– Перегнул, да? Извини-извини.

Харин обнимает его за талию. Они так и стоят в дверях её квартиры, и Харин боится, что, если сейчас отойдёт от Тэуна, тот кинется разбираться к Хан Союлю, зажав бусину в кулаке как лунную призму. Поэтому, когда Тэун предлагает ей прогуляться, Харин не возражает.

– Ты устроил куда-то девочку? – спрашивает Харин в лифте. Она вышла из квартиры, ничего с собой, кроме смартфона и ключей, не захватив, и Тэун натянул ей на плечи свой бомбер.

– F – fox, – говорит он, указывая на вышитую на бомбере букву и отвечает на вопрос: – Да, она вернулась к себе домой. Сказала, что её никто не тронет. А ты куда добрее, чем хочешь показаться.

Харин вспыхивает до кончиков волос.

– Вовсе нет! – возмущается она, её возглас тонет в механическом голосе диктора из лифта: «Тридцать первый этаж». – Мы же прогуляться хотели?