Лисы округа Хансон

Тангун сказал, что имуги Бэм достиг взрослого возраста и потому больше не обращается – у представителя его вида, единственного в мире, надо полагать, развитие шло так медленно, как ни у кого иного. И словам Тангуна Харин тогда доверяла, а потому просто сказала Бэму, что о змеиной натуре он может забыть насовсем. Не то чтобы парень сильно переживал.

Все, кто знают Бэма как квемуля, а не ангела поп-сцены Корейской Федерации, в курсе, что его заветная мечта – стать полноценным человеком. За спиной квисины называют его корейским Пиноккио, Джи шикает на каждого, кто смеётся над ним, не ведая, через какие сложности пришлось пройти единственному монстру, рождённому в человеческом теле.

Его рождение – какая-то тайна, покрытая семью печатями Тангуна, даже легенды ходят, одна другой невероятнее. Одни утверждают, что имуги вылупился из яйца, которое вытащили из тела мёртвой богини, другие считают его порождением давней войны между Чосоном и Японией. Якобы он появился на свет благодаря молитвам людей: те просили Великих Зверей подарить им силу, которая поможет одолеть японских захватчиков, и тогда Звери отдали людям имуги, маленького дракона. Вырасти в большого дракона он не успел, потому что каким-то образом превратился в человека – то ли ему времени не хватило, то ли Великие Звери, покинув Чосон, лишили его магии, и тем самым обрекли змеёныша на существование между двух миров. Он не стал полноценным драконом, как и не стал полноценным человеком – так и застрял в промежуточном состоянии.

Харин таким сплетням не верит, а спросить правду не может: Бэм не говорит, что его породило. Или кто. Утверждает, что тайна его рождения может быть раскрыта только после его смерти, но не поясняет, что именно это означает. Ему нравится выдумывать, что он – детёныш погибшей богини, хотя в летописях квемулей нет ни одной записи о том, что на территории корейского полуострова существовала хотя бы одна подобная женщина. Богов вообще в корейской мифологии мало, а богинь нет совсем – либо никто о них не помнит.

Харин не стремится изменить убеждения малолетнего монстра: хочется ему рассказывать про своё божественное происхождение – пусть рассказывает. В конце концов, это всё, что ему остаётся за неимением будущего. Никто не знает, как долго проживёт монстр, рождённый человеком. Ждёт ли его бессмертие, ждёт ли перерождение после возможной смерти? Даже Тангун молчит, когда речь заходит о Бэме, а Харин боится узнавать правду, даже если та лежит у всех на виду.

Она знает этого ребёнка больше четырёхсот лет, почти столько же, сколько знает себя лисицей. И думать о том, что имуги в один момент может остаться в забвении, поскольку время его в мире смертных подошло к концу, слишком опасно для самой Харин: страх порождает в ней зверя, а становиться безумной она не имеет права, потому что иначе сама сгинет.

– Цветы бы что ли купила, – ворчит Джи, роясь в бардачке «Авентадора» Харин. Та выруливает на Согонг-ро в Мёндоне и фыркает.

– Я привезла ему домашней еды вместо букета. Держу пари, он опять ест как цыплёнок, злющий менеджер держит их на такой строгой диете, что я сама готова его сожрать и кости Бэму принести.

Отель Бэма показывается за другими высотками, подсвечиваемый бело-зелёными огнями. На одной его стене транслируется последнее выступление «Хэй-севен», музыкальной группы Бэма, набравшей популярность так быстро, что сейчас их называют группой-единорогом, на манер стартапов[67]. Чтобы достигнуть такого результата всего за три года, несчастным мальчикам потребовалось выкладываться на двести процентов, и они продолжают гасить себя. Харин не одобряет деятельности своего юного подопечного, но ничего против ему не говорит – он не послушает.

– Выходи скорее, – велит Харин Джи, как только они подъезжают к парадному входу в отель. – Поднимайся на центральном лифте, я заеду с подземной парковки.

Показываться в месте скопления папарацци, которые преследуют участников группы днём и ночью, Харин не может, иначе привлечёт к себе ненужное внимание репортёров. К себе и своей деятельности. Потому они с Бэмом видятся так редко, что их едва ли можно назвать друзьями, не то что семьёй.

Харин заезжает на подземную парковку, останавливается на пустующем месте, которое для неё заранее приготовил агент Бэма, и берёт с собой контейнеры с едой. Там суп из водорослей, овощи на пару, сырая говядина в соусе. Пришлось готовить всё самой, встав спозаранку: доверить кормёжку этого детёныша доставкам она не смеет.

Лифт привозит её на двадцать второй этаж, в пентхаус, арендованный Бэмом и членами его группы. Других ребят Харин не знает, не пыталась даже узнать, а вот Джи, который наведывается к змеёнышу чаще, успел подружиться со всеми участниками бойз-бэнда. Их восемь, кажется… или шесть?..

Двери пентхауса, освещённого всеми электрическими огнями, распахиваются навстречу Харин, и она заходит внутрь, оставляя пакет с контейнерами на столике у входа. Где-то в глубине многочисленных комнат играет музыка, тихая, похожая на классику. Каягым, что ли?..