Лисы округа Хансон

Несмотря на нетривиальные события и вполне объяснимую тревогу, Кван Тэун, смертный человек без мозгов, вдруг широко улыбается.

– А ты не знала, что я любимчик судьбы?

Испытывая горечь напополам с шипящей радостью, накрывающей её внезапно, Харин улыбается ему в ответ.

– Ну и дурак же ты.

* * *

Чтобы избежать столкновения с вызванным нарядом полиции, Харин в спешке покидает дом Ри Тэсо. Голову забирает с собой – «Вы всё равно ничего не сможете у него выведать, да ещё и объясняться придётся, почему этот кусок плоти не умер!» – и Тэун договаривается, что они встретятся вечером после смены.

Перед тем как уйти, Харин вручает детективу Квану невысокую вазу с закупоренным горлышком.

– Взяла первое, что в доме попалось, – объясняет она, – никому её не показывай и ни в коем случае не отдавай. Душа ребёнка сейчас там.

– Но почему я?.. – лицо Тэуна вытягивается от удивления, словно всё, что видел до этого, не вызвало в нём никаких эмоций, а тут, надо же, целый призрак в сосуде!

– Потому что ты его спас, – со вздохом отвечает Харин. Проводит рукой по стеклянному боку вазы, пальцы касаются вспотевших ладоней Тэуна, и он вздрагивает. – Он теперь привязан к тебе. Вечером расскажу, что с ним делать.

Домой Харин заявляется во второй половине дня, ужасно голодная и уставшая. Квартира встречает её тишиной и спокойствием – видимо, Джи ушёл к себе и заявится не раньше завтрашнего дня.

Плотный мусорный пакет с головой Ри Тэсо Харин водружает на стол, потом, подумав, подставляет под него миску, чтобы на чистую столешницу не просочилась кровь и остатки чего бы то ни было из черепа этого живодёра. Как с ним общаться? Харин при всём желании не сможет вернуть ему человеческую речь – восстанавливать мертвецов она не умеет, а иначе поговорить с Ри Тэсо не выйдет…

«Думай, лисица, думай».

Никаких сомнений не осталось, что убил Ри Тэсо какой-то квисин. И за дело – никто из простых смертных уже очень давно не создавал тхэджагви, за такое полагается казнь в обоих мирах. Хичжин говорила, что Ри Тэсо отмывает деньги через благотворительность, якобы помогает детским домам. Понятно, откуда он мог достать ребёнка, которого никто не хватится.

Но кто надоумил простого наркоторговца заморить малыша голодом, чтобы создать себе призрака удачи?..

– Говнюк, – бросает Харин мусорному пакету, откуда доносится бульканье. – Чтоб тебя в следующей жизни в мешок навоза превратили. Передам Тангуну свои пожелания, небось выполнит с радостью.

Ри Тэсо затихает, и Харин, потирая лоб от усталости, плетётся в ванную. Сперва душ, потом обед, потом – голова наркодилера. Кто и когда убил его, Харин всё ещё не знает, но разбираться с этим теперь будет гораздо проще. Надо только понять, как вернуть ему способность говорить внятно.

Она успевает принять душ и высушить голову, но из ванной выскакивает из-за криков: Джи орёт во всю глотку. Нашёл голову, упс.

– Успокойся, ты, паникёр! – перекрикивает его Харин. Джи, бледный, как лунный кролик, отшатывается от кухонного стола и падает в оказавшееся на его пути кресло.

– Там, там…

– Голова, да, живая, да, это Ри Тэсо, которого мы искали, да, – кивая, отчитывается Харин и не глядя закрывает пакет, чтобы на Джи не пялились пустые глазницы мертвеца. – Ты никогда квисинов не видел, дурачок?

Джи поджимает губы и почти обижается.

– Я думал, ты мясо на ужин принесла! – восклицает он и выгибается всем телом, словно кот, чтобы пересесть в кресле поудобнее. – Оно воняло, я решил, ты опять протухшее купила на том рынке дешёвом, хотел проверить и выкинуть. Открываю пакет, а там оно! Шевелится! И на дне ещё мозги плавают – или что?

– Вот же… – недовольно цокает языком Харин. – Так я его допросить не успею, он совсем рассудок потеряет. Не знаешь кого-нибудь, кто мог бы восстановить этой башке язык и часть мозга? Оно говорить не может, только мычит и дёргается.

Джи проводит рукой по лицу – небось, хочет стереть из своей памяти вид разлагающейся кожи с черепа Ри Тэсо, и мотает головой и жмурится. Бедняга, даже не разделся, так и сидит теперь в длинном пальто и ботинках, с которых стекает дождевая вода, прямо на его любимый ковёр.

– Там дождь зарядил? – уточняет Харин и переводит взгляд в панорамное окно гостиной. – Ну, точно. Твою же мать, надо разобраться с этой головной болью поскорее, пока сезон дождей не начался. Под ливнями рыскать по всему Хансону мне что-то не улыбается.

– Обратись к бывшему, – выдает вдруг Джи. Харин поворачивается к нему с недоверчивым видом. Это его так голова напугала, что он предлагает безумные идеи? – Что? – переспрашивает ёндон. – Это токкэби живых с мёртвыми знакомит, и наоборот, вот с него и спрашивай.

– Ты его с чосын санджа[47] перепутал, дораму пересмотрел. – Харин потягивается, идёт к Джи и садится на диван напротив него. Он смотрит исподлобья, пыхтит. Обиделся, поглядите-ка. – Нет у Хичжин знакомого жнеца, не в курсе? Давай её спросим.

– Через Союля будет быстрее, – возражает Джи, и Харин удивлённо вскидывает брови, те ползут под мокрые волосы, прилипшие ко лбу.