Лита

– Я… нет, я услышала песню о ней в Лесном пределе. Правда, она была о другом. О войне, которую Анилу развязала, поссорив между собой братьев.

Первая вспыхнула, и Лите показалось, что она готова ударить ее факелом по голове.

– Глупые людишки! – зашипела она. – Ничего не знают, ничего не помнят… Но ты! Ты должна знать об Анилу правду!

– Зачем? – устало спросила Лита. Она начинала догадываться, что правды на свете просто нет.

– Потому что ты – ее новое воплощение.

Лита смеялась так долго и так громко, что птицы улетели с насиженных мест на стропилах, а Дот заглянул в дыру в крыше, покачал головой и снова скрылся. Лита не могла остановиться, хотя уже понимала, что плачет, а не смеется, что Первая сначала шипела, потом молчала, потом отхлестала ее по щекам, а когда и это не помогло, потащила ее куда-то вниз, вниз, вниз, окунула в бочку с холоднющей водой и затолкнула в темную келью. Лита упала на узкий топчан и наконец затихла. От мокрых волос стало холодно. Она укрылась одеялом с головой и скоро заснула.

Потянулись какие-то странные дни. Лита плавала в молоке полусна и не могла заставить себя встать с постели. Ей приносили скудную еду, Си часто сидела на краю ее топчана, Лите казалось, что она все время листает книгу, ту самую, что оставила ей старуха, а она отдала ее Доту. Си что-то говорила ей, но Лита не могла разобрать слов. Наконец она догадалась, что просто заболела, что у нее сильный жар.

– Филирра, – прошептала она. – Немного филирры. И листья серебрянки…

Си кивнула, вскочила, убежала. Потом заходил кто-то еще. Поил ее отваром – горько-сладким, но Лита не узнала вкус филирры или серебрянки. Приходила и Первая. Смотрела странно, будто не верила, что можно взять и заболеть в этих стылых коридорах. Или она всерьез думала, что Лита – новое воплощение этой их Анилу? Потом Лита вспоминала старуху в темном плаще с золотой пряжкой-веретеном и стонала, стиснув зубы.

Однажды сквозь мглу в голове она услышала плач младенца и поняла, что Пятая родила, а она и не почувствовала – совсем. Спросила Си, когда та пришла: кого?

– Мальчика, – грустно сказала Си.

Но Лита подумала, что, может быть, мальчику будет лучше расти в деревне, на воле, чем девочке тут – в этих мрачных подземельях. По ночам ей чудились рыдания Пятой.

– Я хочу поговорить с Дотом, – прохрипела Лита однажды.

Си, сидевшая у ее кровати, встрепенулась.

– Он не сможет сюда прийти, он очень большой.

– Помоги мне встать и добраться до верхнего зала, – Лита села. Голова плыла, и тело не слушалось.

– Ох… Ты не сможешь и двух шагов сделать, ты же еле сидишь!

– Мне надо с ним поговорить. Помоги.

Си закутала ее в одеяло и потихоньку повела наверх. Она говорила что-то на ходу про то, что за месяц уже успела изучить все эти темные коридоры, а Лита ужаснулась: месяц! Неужели прошел целый месяц? Значит, уже зима… К маме будет трудно идти зимой.

– Еще немного, вот так, давай, – уговаривала Си.

Наконец они выбрались на поверхность, подошли к алтарю. В храме было очень холодно, но в прорехи крыши уже виднелось лицо Дота – бог гор ждал их.

– Мне надо с ним поговорить, – повторила Лита. Голос был колючим, чужим.

– Джангли! – крикнула Си. – Лита хочет с тобой…

Она не успела договорить, а рука Дота уже потянулась к ним, подхватила и понесла вверх. Лита не чувствовала ни страха, ни трепета, она еле удерживала себя здесь, в сознании.

Дот поднес их близко к глазам, поразглядывал Литу, поцокал языком, сказал тихо:

– Устала девочка…

– Она болеет.

– Ну да, ну да.

Лита нетерпеливо махнула рукой. Нет времени болтать, вдруг Рал испепелит ее изнутри совсем скоро и она не успеет узнать главное?

– Тебе нужна была книга, которую я хранила у себя, – проговорила она. – Зачем?

– Хмг… Хранила у себя? Разве это была не твоя книга?

– Нет. Не знаю. Мне дала ее одна старая женщина. Она была… не очень доброй, но очень несчастной и зачем-то оставила ее мне.

– Что за женщина? – живо спросила Си.

Лита пожала плечами.

– Ты не знаешь ее? А она похожа на…

Си порылась в своей сумке, которую везде таскала с собой и снимала только на ночь, и достала сложенный вчетверо лист бумаги. Лита развернула его и увидела портрет той старухи. Не то чтобы она очень хорошо помнила черты ее лица, но что-то было в ней такое, что не узнать невозможно. Она кивнула, возвращая листок. Си и Дот переглянулись.

– Вы тоже знаете ее, – поняла Лита. – Кто она?

Си и Дот опять переглянулись. Это раздражало Литу.

– Мы думаем, что это та самая Анилу, которую так чтут в этом храме.

– Анилу жила почти двести лет назад.

– Да… и тем не менее.

– Ладно, пусть, – голова у Литы раскалывалась, сосредоточиться было трудно. – Но зачем она приходила ко мне? Чего хотела?

– Она приходила к тебе? – Си подпрыгнула на ладони Дота, и он чуть сжал пальцы, чтобы та не упала.

– Да. Она… она хотела, чтобы я пошла войной на Золотой город.

– И ты пошла?

Лита поняла, что они же не знают ее истории, даже Дот не знает, хоть и бог, но у нее не было ни сил, ни желания рассказывать. Кажется, она узнала, что хотела, но легче не стало.