Лита

Лита держала голову малыша. Она никогда не принимала ребенка, но знала, что это не конец, еще должны выйти плечи и попка, а потом послед… Алоика рычала, кусала ее и себя и ругалась такими словами, что Лита не понимала, а только угадывала их значение. Она опустила подругу на ковер, а сама перехватила ребенка. Он был скользкий, крохотный, но упругий, розовый. Живой. Она чувствовала стук его сердца в своих ладонях, она видела, что это мальчик, что он здоровый и сильный – и не похож на мать.

Когда все закончилось, Лита положила малыша на грудь Алоике и постаралась вытереть кровь, но ее было так много, что ковер, пожалуй, придется выбросить.

– Наплевать, – вяло сказала Алоика.

Она смотрела на Литу не отрываясь и вдруг протянула ей руку. Лита подошла, села рядом. Малыш посапывал, наевшись, и ей нравилось слушать это сопение, вдыхать его сладко-молочный запах.

– Ты спасла мне жизнь сегодня, – сказала Алоика. – Без тебя я бы наверняка умерла.

– Тебе просто надо было позвать повитуху, – сказала Лита. Она очень устала.

– Нет. Я марика, кто из повитух пойдет ко мне? Никто. Нам нельзя иметь детей, милая. И ты знаешь об этом. Но ты не бросила меня, хотя ты еще девочка, ребенок, и ты – царевна. Ты могла испугаться, убежать, могла вызвать Первый совет, да мало ли! Но ты осталась со мной. И ты спасла нас.

Лита молчала. Она не понимала, как бы она могла уйти в такой момент, даже просто за помощью, – она, которая просыпалась по ночам, если у кого-то из коз начинался окот. Ну и что из того, что теперь она царевна? Все равно она та же Лита, что выросла в лесном доме.

– Тебе тоже надо поспать, – сказала Лита. – Хочешь, я посижу здесь, пока ты отдыхаешь?

– Нет. Нет, ты иди, милая, вдруг тебя хватятся во дворце, вдруг найдут здесь… не оберешься беды. Да еще если меня с младенцем увидят. Спасибо тебе!

– Я постараюсь найти тебе помощницу, – сказала Лита, подумав о травнице Митас. Надо хотя бы ей сказать, что Алоика родила, попросить приглядывать за ней.

Она отправилась к Митас сразу же и рассказала все как есть. Та не стала вздыхать и охать, сказала только:

– Да, несладко им теперь придется. Что ж… я, конечно, присмотрю за ними. Хоть меня и кличут сумасшедшей, но я не обижаюсь: иногда от этого и польза есть, вот могу ходить к родившей марике, и никто мне слова не скажет. – Она погладила Литу по голове: – Не волнуйся, ралу, я знаю, каково это – быть марикой, родившей ребенка.

– Ты была марикой? – выпалила Лита.

– Была когда-то, – усмехнулась Митас. – Пока была молодой и красивой. И ко мне ходил царевич, и я родила однажды… двух милых крошек.

Лита отвела глаза. Митас, городская сумасшедшая, была любовницей ее деда! Это ее дочери-близнецы, которых разыскал ее отец и Ярсун, это их спрятали в далеком горном храме! Мысль ее метнулась к началу разговора. Митас назвала ее «ралу»!

– Ты узнала меня, – сказала она.

– Тебя трудно не узнать, девочка. Я поняла, кто ты, в тот день, когда ты вместе с Алоикой впервые переступила этот порог. И молилась всем богам, чтобы ты не попалась на глаза Первому совету, ведь только слепец не увидит в тебе отцовских черт.

Лита слабо улыбнулась:

– Странно. Сам он считает, что я похожа на маму.

Митас улыбнулась в ответ:

– Значит, так все в тебе перемешалось, что и не разберешь. Ступай домой, ралу, не надо тебе ходить одной по городу. Ступай, я пригляжу за Алоикой.

Лита поблагодарила ее и пошла на берег моря. День был не по-зимнему теплый и солнечный, море играло бликами. Там, где обрывы мягко спускались к самой воде, была ее любимая бухточка. Здесь редко кто бывал, и она спокойно оставила одежду на берегу, зашла в воду. Вода была холодной, но Лите хотелось отдохнуть в объятиях Айрус, смыть запах родовой крови. «Где же Салип, почему он не пришел?» – вспомнила она и поплыла, работая руками быстро и точно, как учила Вилсар.

Кто-то окликнул ее с берега, и Лита испуганно оглянулась. На берегу стоял Индиэго, улыбался, глядя на нее. Лита выругалась шепотом, не зная, как теперь вернуться на берег, и вместе с тем страстно желая узнать, куда пропал Салип. Пока она металась в воде, Индиэго разделся и тоже бросился в воду.

– О буйнокудрый Тимирер, спаси меня, подними на море шторм, пусть я лучше утону, чем этот чужестранец увидит меня вот так, без одежды, – взмолилась она шепотом.

Индиэго приближался к ней, она видела его плечи в завитках темных волос, его мокрую голову и наглые веселые глаза.

– Потеряла сегодня Салипа? Прости, я заставил его немного поработать, а то совсем он распоясался.

Лита не ответила. Переведя дух, она нырнула в глубину и поплыла к берегу – быстрее, быстрее! Она так плохо плавает, совсем неумело, несмотря на все старания Вилсар. Она выскочила на берег и завернулась в плащ.

Индиэго подплыл совсем близко, но из воды не выходил, сказал насмешливо:

– Куда ты, маленькая нимфа? Я ведь тебя не съем. Для марики ты слишком робкая.

Лита выпрямила спину, вздернула подбородок. Пусть она дружит с марикой, пусть он познакомился с ней в доме марики, но она – Литари Артемис Флон Аскера, дочь царя Альтиды, Эрисоруса Светлоокого.