Читаем Литература для нервных полностью

Общественная иерархия, чувствительность, индивидуальные порывы – все это было осознано к первым десятилетиям XIX века как важные начала, но в реализме проявилась новая доминанта: человек живет в обществе и зависит от него. Можно занимать любое положение, низкое или высокое, проявлять сочувственное внимание к другим или становиться его объектом, бунтовать, противопоставлять себя всему общепринятому, но в любом случае никто не свободен от власти социума, который накладывает отпечаток на любую личность. И в реалистических произведениях раскрывались разнообразные аспекты этого влияния. Мы почему-то привыкли уделять внимание преимущественно негативным, но ими, конечно, дело не исчерпывается. Да, Обломов – продукт социальной реальности (эта метафора закрепилась в учебниках), но ведь Ольга Ильинская, идеальная героиня Гончарова, – такой же, в сущности, продукт, и реальность, сформировавшая ее, – та же самая.

В модернизме произошел возврат к внутреннему миру человека вне зависимости от обстоятельств его жизни. Один из создателей русского модернизма, поэт-символист Брюсов писал в статье «Ключи тайн» (1903): «Искусство начинается в тот миг, когда художник пытается уяснить самому себе свои темные, тайные чувствования. Где нет этого уяснения, нет художественного творчества. Где нет этой тайности в чувстве – нет искусства». Чтобы выразить столь сложный и трудноуловимый предмет, нужны были новые средства – и работа над языком в художественной литературе, шедшая в предыдущих литературных направлениях, в модернизме была осознана как самостоятельная отдельная задача. Множество языков искусства, от символизма до абстракционизма, появилось до 1914 г. (начала Первой мировой войны) и развивалось на протяжении XX века.

Модернизм, что явствует из названия, предполагал обновление – и мира, и взгляда на мир, его осмысления и способов изображения. Постмодернизм, нижнюю границу которого довольно трудно установить, отрицал саму возможность обновления. История, возвещал он, закончилась, дальше ничего нового не предвидится. Все уже было, новые шаги в культуре – фикция, остается лишь комбинировать известные элементы и развлекаться игрой с ценностями культуры.

Сегодня фаза постмодернизма считается пройденной. Новое направление – метамодернизм – постепенно утверждает себя в культуре. История продолжается, появляется множество новых форм в социальной сфере, культуре и искусстве, их нужно осмысливать – и возникает потребность в «новой искренности», «новой чувствительности». Что даст это направление, мы пока можем только гадать…

Классицизм

– литературное направление, первое звено историко-литературного процесса Нового времени (с XVII в.). Классицизм разрабатывал, как казалось художникам, л идеальную можель человека и общества, ориентированную на античные и ренессансные образцы и построенную на рациональных основаниях.

Название происходит от латинского classicus – образцовый. Был сначала основным, затем определяющим стилем в европейском искусстве XVII – начала XIX вв. Одна из важных черт классицизма – обращение к формам античной литературы и искусства как идеальному эстетическому эталону.

Классицизм – порождение цивилизации в том виде, в котором она существовала в XVII в. Но вместе с тем он носит на себе черты если не мифологического, то во всяком случае фольклорного мышления. Главное в человеке – не индивидуальная воля или чувство, а его общественная сущность, близкая к родовой в мифе. Разум связывает героя с другими людьми и не дает ему поступать так, как велит чувство.

Классицизм также много взял и от эстетики Возрождения, проповедовавшей идеал человека как «меры всех вещей». Но здесь тоже действует отталкивание, отказ и преодоление, как всегда в литературном процессе: в классицизме такой мерой становится человек не как многогранная личность во всем богатстве ее проявлений, а как существо, осознающее свой общественный долг и место в государственной иерархии. В этом заключается противоречивость классицизма: человек ведь целостен, его нельзя поделить на душу и социальную функцию. Параллельно с классицизмом сосуществовал стиль барокко, выразивший кризис мировоззрения Ренессанса и проникнутый сознанием всеобщего разлада. Кстати говоря, упомянутый ранее Бальтазар Грасиан-и-Моралес – один из авторов, работавших в эстетике барокко. К ним же относится Педро Кальдерон де ла Барка, автор одной из самых известных в мировой драматургии пьес – «Жизнь есть сон» (1635).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сонеты 97, 73, 75 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда
Сонеты 97, 73, 75 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда

Сонет 97 — один из 154-х сонетов, написанных английским драматургом и поэтом Уильямом Шекспиром. Этот сонет входит в последовательность «Прекрасная молодёжь», где поэт выражает свою приверженность любви и дружбы к адресату сонета, юному другу. В сонете 97 и 73, наряду с сонетами 33—35, в том числе сонете 5 поэт использовал описание природы во всех её проявлениях через ассоциативные образы и символы, таким образом, он передал свои чувства, глубочайшие переживания, которые он испытывал во время разлуки с юношей, адресатом последовательности сонетов «Прекрасная молодёжь», «Fair Youth» (1—126).    При внимательном прочтении сонета 95 мог бы показаться странным тот факт, что повествующий бард чрезмерно озабочен проблемой репутации юноши, адресата сонета. Однако, несмотря на это, «молодой человек», определённо страдающий «нарциссизмом» неоднократно подставлял и ставил барда на грань «публичного скандала», пренебрегая его отеческими чувствами.  В тоже время строки 4-6 сонета 96: «Thou makst faults graces, that to thee resort: as on the finger of a throned Queene, the basest Iewell will be well esteem'd», «Тобой делаются ошибки милостями, к каким прибегаешь — ты: как на пальце, восседающей на троне Королевы, самые низменные из них будут высоко уважаемыми (зная)»  буквально подсказывают об очевидной опеке юного Саутгемптона самой королевой. Но эта протекция не ограничивалась только покровительством, как фаворита из круга придворных, описанного в сонете 25. Скорее всего, это было покровительство и забота  об очень близком человеке, что несмотря на чрезмерную засекреченность, указывало на кровную связь. «Персонализированная природа во всех её проявлениях, благодаря новаторскому перу Уильяма Шекспира стала использоваться в английской поэзии для отражения человеческих чувств и переживаний, вследствие чего превратилась в неистощимый источник вдохновения для нескольких поколений поэтов и драматургов» 2023 © Свами Ранинанда.  

Автор Неизвестeн

Литературоведение / Поэзия / Лирика / Зарубежная поэзия
И все же…
И все же…

Эта книга — посмертный сборник эссе одного из самых острых публицистов современности. Гуманист, атеист и просветитель, Кристофер Хитченс до конца своих дней оставался верен идеалам прогресса и светского цивилизованного общества. Его круг интересов был поистине широк — и в этом можно убедиться, лишь просмотрев содержание книги. Но главным коньком Хитченса всегда была литература: Джордж Оруэлл, Салман Рушди, Ян Флеминг, Михаил Лермонтов — это лишь малая часть имен, чьи жизни и творчество стали предметом его статей и заметок, поражающих своей интеллектуальной утонченностью и неповторимым острым стилем.Книга Кристофера Хитченса «И все же…» обязательно найдет свое место в библиотеке истинного любителя современной интеллектуальной литературы!

Кристофер Хитченс

Публицистика / Литературоведение / Документальное