Литература для нервных

«Свобода» от Бога, возникшая во второй половине XIX столетия идея «смерти Бога» (Ф. Ницше) породила и другую – мистическую – тенденцию: хироманты, оккультисты, теософы и др. стремились любыми способами восстановить казавшуюся утраченной связь человека если не с Творцом, то по крайней мере с «абсолютом», «идеальным миром», «Космосом» и др. Постепенно воцарявшиеся в обществе апокалиптические настроения нуждались в некоторой, хотя бы частичной, компенсации, хотя и не поддавались нивелированию. Вот почему идеологическая основа модернизма строится на основе множества возникавших в то время направлений в философии – среди них интуитивизм, феноменология, философия жизни, фрейдизм, прагматизм, позитивизм и неопозитивизм и др.

Есть и другой аспект. Модернисты шли к признанию независимости искусства от окружающей действительности. Они интересовались процессами, как говорил немецкий экспрессионист Ф. Марк, «спрятанными за покровом видимости». Искусство модернизма мучительно жаждет разгадать «загадку бытия», изобразить неизобразимое, невидимую внутреннюю духовную сторону природы.

Модернизм уделяет огромное внимание тем фазам развития человека и человечества, на которых проявляется целостность восприятия мира. Отсюда, во‐первых, пристальный интерес к культурам первобытных народов – как древних, так и находящихся вне общего движения европейской цивилизации. Настоящим открытием стало народное искусство африканцев, коренного населения Америки, северных народов и народностей и др. «Детство человечества» оказалось противопоставлено его «цивилизованности».

С другой стороны, призыв Христа «будьте как дети» начинает восприниматься художниками и теоретиками искусства буквально: именно на рубеже XIX–XX вв. возникает интерес к внутреннему миру ребенка, вообще к периоду детства как к чему-то полноценному, самодостаточному. Ранее лишь самостоятельная взрослая жизнь считалась «настоящей», действительной, а начальный период жизни человека воспринимался как «репетиция»: его нужно было поскорее пройти, чтобы стать членом общества. Даже сентиментализм и идеи Руссо не опровергли это представление, хотя, конечно, поколебали его. Ребенок даже в XIX столетии – это маленький взрослый, стремящийся соответствовать заданной «идеальной» модели. К концу столетия мы видим огромное количество литературных произведений, созданных (и иллюстрированных) специально для детей, причем назидательность начинает уступать лидирующие позиции художественности. В России первенство здесь принадлежит «Крокодилу» Корнея Ивановича Чуковского (1882–1969). Тогда же возникает настоящая индустрия детских игрушек, аналогов которой не было ранее. В искусстве возникает своего рода подобие «детского языка».

Ребенок открыт миру и не знает искусственных, «знаковых» границ: социализация – «общественный договор» взрослых. Благодаря «детскому» взгляду на мир в модернизме преодолеваются различия между культурами, осуществляется диалог культур (наиболее яркий пример – проникновение западной художественной культуры в недра японской, китайской). Непосредственный контакт с любой реальностью и преодоление всего, что препятствует общению, является основным побудительным мотивом для художников-модернистов.

Символизм

– в России первое и самое значительное из модернистских течений, в том числе и литературное. Основа эстетики – символ.

По времени формирования и по особенностям мировоззренческой позиции в русском символизме принято выделять два основных этапа. Поэтов, дебютировавших в 1890‐е годы, называют «старшими символистами» (Брюсов, Бальмонт, Д. С. Мережковский, 3. Н. Гиппиус, Ф. Сологуб и др.). В 1900‐е годы в символизм влились новые силы, существенно обновившие облик течения (Блок, А. Белый, В. И. Иванов и др.). Принятое обозначение «второй волны» символизма – «младосимволизм». «Старших» и «младших» символистов разделял не столько возраст, сколько разница мироощущений и направленность творчества. «Старшие» были заняты преимущественно литературными проблемами – поисками новых художественных форм для передачи нового душевного содержания. На «младших» огромное влияние оказала философия, в частности учение Вл. С. Соловьева, и они пошли по пути сближения искусства и религии, причем христианство сблизилось с идеями античности. «Старшие» во главе с Брюсовым считали этот путь идеологизацией искусства и настаивали на сохранении собственно эстетических приоритетов, занимаясь вопросами поэтического языка, его свойств и специфики. Для Брюсова слово в поэзии способно вернуть себе утраченные в обиходе, «стертые» от употребления в качестве «знака» звуковой облик и значение: вот вкратце суть брюсовской концепции «оживленного слова».