Литература эпохи Возрождения

Вслед за Боккаччо и другими новеллистами Граццини готов посмеяться над скупостью и сластолюбием клириков (I, 6). Но той обличительной силы, которая свойственна была антифеодальным и антиклерикальным новеллам «Декамерона», в «Вечерних трапезах» мы уже не найдем. В середине XVI века герцогская Флоренция была уже совсем не той, какой она была во времена Боккаччо.

Как и его предшественники, Граццини не чуждался фривольных шуток (веселая новелла, из которой читатели узнают, как любовные утехи излечивают самые загадочные неизлечимые болезни, — I, 1). Считал он своим долгом защищать выдающиеся памятники ренессансного искусства, если их третировали тупые профаны. Об этом мы узнаем из новеллы, в которой появляется сам Лоренцо Великолепный, так много сделавший для подъема ренессансной культуры Флоренции. Невежественный, лишенный художественного понимания аббат прибывает во Флоренцию. Молодой художник, ученик Микеланджело, по имени Тассо, показывает ему скульптурные творения своего гениального учителя, а также другие достопримечательности города, в том числе прославленный купол церкви Санта-Мария дель Фьоре, сооруженный в 1420-1436 гг. по проекту Филиппо Брунеллески, одного из создателей архитектуры Возрождения. Приезжий аббат пренебрежительно отзывается об этих шедеврах. Тогда молодой художник с криком: «Этот монах сошел с ума!» запирает его в темном чулане, связав по рукам и ногам. Узнав об этом происшествии, Лоренцо Медичи спокойно заметил, что за такие слова злополучный аббат «заслуживает канатов, мало ему веревок!» (I, 8). В пространной десятой новелле третьего вечера Граццини подробно рассказывает, как всесильный Лоренцо позабавился над лекарем Маненте, человеком безобидным, хотя несколько назойливым и не всегда почтительным. Маненте якобы умирает от чумы, его увозят из города, жена его вторично выходит замуж, а когда несчастный лекарь все-таки возвращается домой, его принимают за призрак покойника. И хотя все улаживается в конце концов, злополучному лекарю, не совершившему ничего худого, пришлось по прихоти Лоренцо пережить много трудных дней. По словам приятеля Маненте поэта Буркьелло, «князья всегда остаются князьями, и когда мы позволяем себе быть с ними запанибрата, они частенько вот таким образом ставят нас на место».

Причудливая история Маненте как бы вправлена в карнавальную раму. В новелле мелькают затейливые одежды и театральные атрибуты. Читатель узнает, что слуги Лоренцо, приставленные к Маненте, были одеты в длинные белые монашеские рясы, а лица и головы их «закрывали огромные, опускавшиеся на плечи маски... Эту монашескую одежду они взяли из гардеробной, где хранилась целая уйма всевозможных одеяний и разных масок, когда-то использованных на карнавальных шествиях». Для усугубления лицедейского эффекта слуги держат в руках обнаженный меч и горящий факел. «Игровые» элементы мелькают и в последующем развитии событий.

Здесь уместно вспомнить, что «Вечерние трапезы» были приурочены автором к дням карнавала. И это, конечно, не случайно, поскольку как писатель Граццини был склонен к бурлеску и озорным шуткам. К числу его любимых поэтов принадлежали Буркьелло и Берни. Он издавал их произведения, а Буркьелло даже сделал участником вышеназванной новеллы о злоключениях лекаря Маненте. Под пером Граццини мир подчас превращался в арену самых неожиданных и удивительных происшествий. В одной из новелл «Вечерних трапез» появляются два приятеля, необычайно похожие один на другого. Только один из них богат, а другой беден. Богатый неожиданно тонет, а бедный, облачившись в одежду погибшего, занимает в жизни его место. Он становится богатым и счастливым. Причудливый житейский спектакль благополучно завершается к удовольствию зрителей (II, 1).

Не столь благополучно закончилась другая новелла, в которой по воле автора вновь появился роскошный карнавальный реквизит. Веселые собутыльники решили напугать простоватого Каландру, золотых дел мастера, переставшего их угощать вином. Когда ему нужно было поздно вечером переходить по мосту через Арно, откуда-то снизу появились длинные шесты, складывавшиеся вверху крестом. «На эти кресты были повешены длинные белые простыни, а на верхний конец каждого креста было надето по страшной роже, у которой вместо глаз были два фонаря...» Когда же смертельно напуганный Каландра заглянул в свой дом, он увидел знакомую комнату всю убранную черной материей, а на стенах картинки, изображавшие кости, мертвые головы и т.п. (II, 6).

Подобные «розыгрыши» в «Вечерних трапезах» становятся возможными благодаря тому, что в Италии XVI в. были еще прочны суеверия разного рода, а вместе с подъемом феодально-католической реакции возрастала и вера в мрачные потусторонние силы: привидения, призраков, ведьм и прочее. И являются такие розыгрыши в новеллах Граццини зачастую весьма жестокими (например, новелла о наказанном педагоге — II, 7), отражая нравственную деградацию итальянского общества на исходе эпохи Возрождения.