Литература эпохи Возрождения

Как и в «Декамероне», в «Новеллино» очень большое место отведено любви, выступающей в различных аспектах, от элементарного плотского влечения до сильного чувства, ведущего любящих по пути подвига. Правда, к женщине Мазуччо далеко не всегда относится с уважением. Вся третья часть книги предает «немалому бичеванию несовершенный женский род». В ряде новелл оживают старомодные взгляды, не характерные для «Декамерона». Правда, автор заверяет читателей, «что он нападает только на коварство и бесчисленные подлости злых женщин». Но тут же гнев его набирает силу, и он начинает поносить это «гнилое, подлое, несовершенное женское поле, вероломство и гнусные деяния которого таковы, что не только разум человеческий, но даже мудрость богов никогда не будет в состоянии оградить нас от них» (пролог к третьей части).

Но Мазуччо все же не был угрюмым аскетом, готовым проклясть богиню любви Венеру как воплощение дьявольских сил. Он сразу оживает, сразу забывает о «злых» женщинах, когда в его памяти возникают примеры большой сильной любви. Сильная любовь не терпит измены (новелла 27). Она обостряет находчивость влюбленной девушки (новелла 30). Новелла 33 в ряде моментов предвосхищает трагическую историю Ромео и Джульетты (тайный брак, снотворный напиток, мнимая смерть и погребение и пр.). Героической гибелью двух верных влюбленных завершается новелла 35. О самоотверженной любви и редком героизме молодой девушки из Гаэты рассказано в новелле 39, наполненной драматическими событиями, происходящими на суше и на море.

Фортуна в «Новеллино» все время врывается в жизнь людей. О ней автор упоминает не реже, чем о злых женах. Чаще всего «злая и неприязненная» фортуна «совершенно перевертывает» светлые человеческие надежды (новелла 33). «Причуды и непостоянство завистливой фортуны велики и ужасны» (новелла 35). «О жестокая фортуна, кто сможет остановить твое быстрое и сильное колесо?» (новелла 42), — восклицает взволнованный автор. Многие новеллы Мазуччо служат как бы подтверждением этой истины. При этом автор охотно сгущает краски, тяготеет к изображению мрачного и страшного. С новеллы о странствовании мертвеца (новелла 1) начинается книга. Поистине страшной новеллой является новелла о том, как двое влюбленных в силу роковых обстоятельств попадают в жилище прокаженных и там расстаются с жизнью (новелла 31). Молодости, красоте и искренним чувствам влюбленных противостоят преступные замыслы людей, изуродованных неизлечимой болезнью. Ужасен самый их внешний облик, описанный автором: «Я вижу их воспаленные глаза, — говорит он, — вылезшие брови, сломанные носы, их опухшие разноцветные щеки, вывороченные и гноящиеся губы, их вытянутые, <...> скрюченные руки, весь их облик, более похожий на дьявольский, чем человеческий...»

Впрочем, не всегда «завистливая фортуна» доводит события до горестной развязки. Она может стать и «любезной», и тогда все завершается развязкой счастливой, как, например, в увлекательной новелле о Веронике и Антонио (новелла 43). Прекрасная девушка чуть было не погибла по воле упрямого отца, но добрые люди спасли се от гибели, и счастливый брак увенчал верность и терпение достойных молодых людей.

В прологе к третьей части автор заявляет, что склонен избегать однообразия в расположении новелл. Пусть многообразие жизни определяет структуру его книги, и одна новелла «будет повергать общество в слезы и печаль, а в следующей эта печаль будет умеряться веселием и шутками». И он намеренно завершает свою книгу новеллами об «исключительных доблестях», великодушии, щедрости и благородстве достойных людей.

Книга Мазуччо пользовалась значительной популярностью. До середины XVI в. она выдержала 12 изданий. С ее отголосками мы встречаемся в «Гептамероне» Маргариты Наваррской и в пьесах Шекспира.

Если в XV в. в Италии появился только один сборник новелл, то в следующем XVI в. книги новелл стали обычным явлением. Конечно, характер новелл у различных авторов менялся в связи с изменением политической, социальной и культурной обстановки в стране. У одних усиливались «придворные» тенденции, у других жизнерадостное вольномыслие оттеснялось трагическим мирочувствием. И все же со времен «Декамерона» новелла продолжала оставаться одним из самых ярких и популярных явлений итальянского Возрождения. Человек и его земной мир, подвижный и многоцветный, составляли ее неизменное содержание. Высоко стоял и авторитет Боккаччо — создателя самого жанра новеллы и его великолепного мастера.