Читаем Литература как социальный институт: Сборник работ полностью

Значительное большинство исследований ограничивается, ввиду сложности и громоздкости статистического аппарата контент-анализа, сравнительно-типологическим анализом содержания. Так, в начале 1920‐х годов Л. фон Визе с группой аспирантов пытался на основе своей теоретической социологии, строящейся на описании форм социальных взаимоотношений, дать социологическую интерпретацию некоторым структурам взаимодействия, составившим содержание литературного произведения[92], но особого успеха этот опыт не имел, как не получили – может быть, пока – систематического развития в данном аспекте подходы феноменологии или этнометодологии[93]. Тем не менее даже этот разнородный и не систематически собранный материал позволяет говорить об устойчивых значениях, тематизируемых литературой как социальным институтом и являющихся предпосылкой ее социализирующего воздействия. Кроме того, постоянные усилия типологизировать эти значения дали в конечном счете определенный набор идеально-типических построений литературных форм – «формул» исследовательского анализа определенных текстов, во многих отношениях близких к традиционным литературоведческим категориям «жанра», но отличающихся от них своим функциональным значением[94]. Подобные формулы образуются проекцией одних и тех же идеологически предопределенных познавательных интересов (т. е. прежде всего – аксиоматикой и ценностями литературоведения), что «проявляется» в материале стереотипным сочетанием репрезентируемых в нем ценностей, способа их репрезентации и рутинной техники художественной экспрессии. Такое предварительное структурирование объекта изучения позволяет применять к его элементам исследовательскую аналогию редуцированного описания или опознания генерализованных приемов множества литературных текстов и идентифицировать их функциональную роль.

Имеющийся на сегодняшний день набор указанных формул подтверждает высказанное выше соображение о том, что из всего потенциального многообразия предметов возможной проблематизации литературой тематизируется сравнительно ограниченный и устойчивый круг вопросов. Набор этих тем связан главным образом с нестабильным характером социокультурных определений реальности, их трансформациями и неопределенностью, возникающей вследствие расширения репертуара значимых социальных ролей, ценностных порядков, предоставляющих избыточное пространство выбора, несколько альтернатив действия. В этих условиях фиксация определенных стратегий действия с выраженным модальным отношением к нему (прямой практической оценкой) является эффективным средством символической стабилизации нормативного порядка и сохранения общекультурного консенсуса, согласования структуры взаимных стандартизированных экспектаций, конституирующих нормальное протекание социального взаимодействия. Поэтому круг тем, служащих основой «литературного» («изображаемого в литературе») мира, охватывает либо символические системы общественных институтов, структур правопорядка, норм «здравого смысла» (common sense), либо символы определенных авторитетных групп, культурных общностей, являющихся в функциональном плане основными интегративными механизмами. Ими будут прежде всего смысловые моменты уходящей традиции или традиционные значения (нормы традиционных сообществ), утратившие свою непосредственную нормативную силу и получившие предварительно оцененный, универсальный ценностный характер. Эти компоненты могут либо быть культурными стереотипами, либо выступать элементами структуры ценностной референции.

Наиболее общими и репрезентируемыми в любом литературном произведении являются представления о социальном порядке[95]. Они, как правило, есть не что иное, как фоновые значения развертывания «сюжетного действия» (т. е. стратегии максимально проблематизированных значений). Поэтому они воспринимаются почти бесконтрольно, как нечто само собой разумеющееся и, в этом смысле, максимально суггестивное по своему воздействию, особенно если социальный порядок «маскирован» исторической, географической, этнографической (или социальной, для определенного читателя) экзотикой обстановки. Социологический смысл репрезентации социального порядка в литературе заключается в том, что он выступает: а) общей схемой представлений о социальной системе общества, однако изложенной таким образом и оцененной или тематизированной так, что она есть б) иерархия (структура) ценностей культуры, нормативный аспект которой является в) общими правилами социальности, т. е. предполагает предписанный и, в этом смысле, контролируемый порядок общения, достижения или реализации этих ценностей или благ, в которых они воплощены.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научная библиотека

Классик без ретуши
Классик без ретуши

В книге впервые в таком объеме собраны критические отзывы о творчестве В.В. Набокова (1899–1977), объективно представляющие особенности эстетической рецепции творчества писателя на всем протяжении его жизненного пути: сначала в литературных кругах русского зарубежья, затем — в западном литературном мире.Именно этими отзывами (как положительными, так и ядовито-негативными) сопровождали первые публикации произведений Набокова его современники, критики и писатели. Среди них — такие яркие литературные фигуры, как Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, П. Бицилли, В. Вейдле, М. Осоргин, Г. Струве, В. Ходасевич, П. Акройд, Дж. Апдайк, Э. Бёрджесс, С. Лем, Дж.К. Оутс, А. Роб-Грийе, Ж.-П. Сартр, Э. Уилсон и др.Уникальность собранного фактического материала (зачастую малодоступного даже для специалистов) превращает сборник статей и рецензий (а также эссе, пародий, фрагментов писем) в необходимейшее пособие для более глубокого постижения набоковского феномена, в своеобразную хрестоматию, представляющую историю мировой критики на протяжении полувека, показывающую литературные нравы, эстетические пристрастия и вкусы целой эпохи.

Владимир Владимирович Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Олег Анатольевич Коростелёв

Критика
Феноменология текста: Игра и репрессия
Феноменология текста: Игра и репрессия

В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века. И здесь особое внимание уделяется проблемам борьбы с литературной формой как с видом репрессии, критической стратегии текста, воссоздания в тексте движения бестелесной энергии и взаимоотношения человека с окружающими его вещами.

Андрей Алексеевич Аствацатуров

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

Толкин
Толкин

Уже много десятилетий в самых разных странах люди всех возрастов не только с наслаждением читают произведения Джона Р. Р. Толкина, но и собираются на лесных полянах, чтобы в свое удовольствие постучать мечами, опять и опять разыгрывая великую победу Добра над Злом. И все это придумал и создал почтенный оксфордский профессор, педант и домосед, благочестивый католик. Он пришел к нам из викторианской Англии, когда никто и не слыхивал ни о каком Средиземье, а ушел в конце XX века, оставив нам в наследство это самое Средиземье густо заселенным эльфами и гномами, гоблинами и троллями, хоббитами и орками, слонами-олифантами и гордыми орлами; маг и волшебник Гэндальф стал нашим другом, как и благородный Арагорн, как и прекрасная королева эльфов Галадриэль, как, наконец, неутомимые и бесстрашные хоббиты Бильбо и Фродо. Писатели Геннадий Прашкевич и Сергей Соловьев, внимательно изучив произведения Толкина и канву его биографии, сумели создать полное жизнеописание удивительного человека, сумевшего преобразить и обогатить наш огромный мир.знак информационной продукции 16+

Геннадий Мартович Прашкевич , Сергей Владимирович Соловьев

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Документальное