Литературная Газета 6320 ( № 16 2011)

О необходимости расширить понимание и применение ювенальных технологий в нашей стране до общепризнанных международных норм права в России заговорили на рубеже XX и XXI веков. В 2000 году пленум Верховного суда Российской Федерации принял первый документ, которым предписал судам не только строго соблюдать законодательство в делах о преступлениях несовершеннолетних, но и максимально обеспечивать защиту прав и интересов детей и подростков. Начался перевод существующей модели ювенальной юстиции из области уголовного судопроизводства в гражданско-правовую сферу.

Именно это, на мой взгляд, и породило у какой-то части нашего общества недовольство и возражения.

Впрочем, все возражения несогласных сводятся в конечном итоге всего лишь к двум аргументам. Во-первых, введение ювенальной юстиции, по их мнению, приведёт к тому, что начнётся массовое изъятие детей из семей по социальным показаниям, или, говоря языком оппонентов, «похищение детей от имени государства на основании недостаточной жилплощади или если зарплата родителей не позволяет им кормить детей каждый день фруктами и икрой».

– Из-за обилия тенденциозных материалов на тему «отъёма детей у родителей», – сказал на недавней пресс-конференции уполномоченный по правам ребёнка в Москве Евгений Бунимович, – у всех складывается впечатление, что становится всё хуже и хуже. На самом деле наоборот. В 2009 году в Москве родительских прав лишены на 600 человек меньше, чем в 2008-м. Стали происходить возвраты детей в семью, чего раньше вообще никогда не было.

Во Франции, опыт которой мы собираемся скопировать, в приютах и приёмных семьях, как утверждают оппоненты, находятся больше миллиона несовершеннолетних. Сотрудники социальных служб часто отнимают детей по анонимным телефонным звонкам. Поводом для изъятия ребёнка становятся уже не только пресловутый «недостаток ухода», но и такие шокирующие формулировки, как «слишком сильная любовь матери». «Вы хотите, чтобы то же самое происходило в России?!» – восклицают несогласные. Но при этом умалчивают, что во Франции детей из семьи изымают временно. Количество же тех, кого лишают родительских прав, – не больше 300 в год. Для сравнения: в России в 2009 году родительских прав были лишены 63 500 человек.

Вообще люди, честно и грамотно работающие с несовершеннолетними, всегда понимали и убеждали остальных, что лучшая защита прав детей – это сохранение семьи. Но – здоровой семьи.

Впрочем, не исключаю и обратного – циничного злоупотребления органами опеки своей властью, грубого произвола, совершаемого по глупости или по злому умыслу. Тому «мы тьму примеров сыщем». Поэтому, как мне кажется, следует сделать такой вывод: люди, выступающие на этом основании против ювенальной юстиции, выступают фактически не ПРОТИВ, а ЗА неё. Они выражают недовольство работой органов опеки и попечительства. А система ювенальной юстиции как раз и должна стать тем правовым механизмом, с помощью которого можно будет противостоять произволу чиновников.

Недостатки в работе органов опеки и попечительства являются следствием тех больших проблем, которые существуют в России в сфере взаимоотношений государства и семьи. Для решения этих проблем, по мнению специалистов, необходимо и совершенствование семейного законодательства, и совершенствование профилактики безнадзорности, и реформирование судопроизводства по тем делам, где затрагиваются интересы семьи и детей. Одним словом, нужна ювенальная юстиция.

Но как бы велики и сложны ни были проблемы в гражданско-правовой сфере России, они – лишь видимая часть айсберга. Главные наши беды скрыты в глубине – в глубине сознания. А его изменить принятием какого-либо очередного закона очень сложно.

Второй аргумент противников введения ювенальной юстиции много серьёзнее и сложнее предыдущего. Выражается он в следующем тезисе: дети начнут стучать на родителей и даже сажать их в тюрьму за то, что те шлёпнули их разок, дали подзатыльник или не купили конфет в супермаркете.

«У сына в школе на доске объявлений висит листовка с «телефоном доверия» – для тех, кого дома обижают плохие мамы и папы» – с этого, как правило, начинается монолог тех, кто против ювенальной юстиции. После чего произносится декларация об отсутствии у детей права судить своих родителей и вообще каких-либо прав до достижения ими совершеннолетия. И завершающий аккорд: «Ювенальная юстиция – это артподготовка для главных ударов по институту семьи и брака».

Притом говорящие всё это совершенно искренне не понимают, что среди мам и пап действительно встречаются и негодные родители. Что у детей действительно есть права, в том числе – право не подвергаться жестокому обращению. И что понятие «жестокое обращение» включает не только очевидные формы физического и сексуального насилия, но и негативное психическое воздействие: неприятие и постоянную критику, угрозы, оскорбления, замечания, высказанные в форме, унижающей достоинство ребёнка, преднамеренную физическую или социальную изоляцию, ложь и невыполнение взрослыми своих обещаний.