В невозвратном я долгу пред тобой.
Так небрежно сердце вынула вновь
Сумасшедшая, больная любовь.
То, что людям ни простить, ни понять -
Разве можно мне кому-то отдать?!
В храме белом со свечой постою.
Боже святый, вспомни душу мою.
Разве можно мне Тебе возвратить
Счастье в мире этом жить и любить?!
Я, наверно, все долги не отдам
Богу, женщине, друзьям и полям,
Но совсем я не останусь в долгу:
Знаю, жизнью расплатиться смогу.
1984
Княжна
Убежала зацелованная,
Позабытые оставив цветы,
Словно жизнь моя изломанная,
Укатила недопетая ты.
Будешь жить ты и любить без меня,
Но на Господа не сетую я.
Будь ты вечно зацелованная,
Будь ты вечно недопетая!
1985
* * *
Суркову А.Б.
(Песня)
В майский вечер тугой, где тихонько
рождаются листья
И корявые пни городских тополей прорастут,
Мне с собой хорошо, для меня голос мой
самый близкий
После долгого сна, мелких зимних забот
и простуд.
Что ни будет теперь! И пускай
не ответит приветом
Этой новой весной для меня молодая листва.
Так торопимся мы в золотое июльское лето
И не сразу поймём, как обидно уходит весна.
Ну а я укачу от непрошеной зрелости лета,
Заберусь с электрички в автобусик смены ночной.
Расскажи мне, черёмуха, что же, любимая, где ты?
Средь усталых людей еду я из разлуки домой.
А в окне у меня ни жены, ни любви, ни подруги,
Только шёпот надежды, что май наступает опять.
Как же хочется мне на холодном сиденье упругом
В незнакомых глазах мне знакомую юность узнать.
Но никто не сошёл, едут дальше смешные девчонки,
Я один у дороги да майская темень без сна.
Постою, помолчу на пороге любимой сторонки,
Мне с собой хорошо, но как больно приходит весна.
Ночью в лае собак захожу в дорогую деревню,
Нету света в домах, лишь над церковью месяц висит.
Там, за ней, на погосте, в тоскующем счастье сирени,
Мой израненный дед, упокоившись, вечно лежит.
Вот и дом у реки, через двор заберусь тихо в сени,
Даже старая Моська меня не услышит со сна.
В соловьином бреду я усну, безнадёжно весенний[?]
Всё же как хорошо, что в Россию приходит весна!
Утром бабка всплакнёт: поседел ты, внучок, слишком рано,
Я отвечу, смеясь, что от вишни летят лепестки.
Дядя мой, баламут, разольёт нашу грусть по стаканам,
И затеплится счастье у маленькой тихой реки.
Мы деревней пойдём, откликаясь и людям кивая,
Он расскажет, кто умер, кто в зоне, кто просто пропал.
Покатилась душа по садам соловьиного рая:
Я не пьян, земляки, я вернулся к началу начал.
Только водка с утра, и весной благодать не от Бога,
Мы не знаем, что будет, а скажут, кто знает, - не верь.
Мне девчонка-сирень помахала рукой от порога